Глава V. ЛИВИЙСКАЯ ОППОЗИЦИЯ
Несмотря на недовольства внутри страны «революционным курсом» Каддафи и ухудшением экономического положения, оппозиция внутри страны так и не сумела ни организоваться, ни нанести правящей элите серьезных ударов. Она затаилась в ожидании, когда кто-то (например, военные) свергнет Каддафи или попытается хотя бы заменить его.
Под «кто-то» в Ливии подразумевали еще и внешнюю оппозицию. Первыми оппозиционными группировками за рубежом стали созданные в 1976 г. Хуни и Мохейши «Национальный ливийский союз» и «Ливийское национальное демократическое движение» во главе с бывшим издателем газеты «Аль-Майдан» Фаделем Масудом. В 1979 г. они объединились, но подняться до уровня организаторов и вдохновителей борьбы против режима Каддафи так и не смогли.
Ливийская оппозиция за рубежом оказалась слишком разобщенной. К ней к 1987 г. себя причисляли более десятка «движений», не считая некоторых «независимых» деятелей. Главную роль в оппозиционных группировках играли лидеры, участвовавшие в свержении короля Идриса или в революции на первом ее этапе, то есть преследовавшие в борьбе с Каддафи амбициозные личные цели. С ними на равных развили деятельность и исламские фундаменталисты.
За рубежом вышел ряд исследований, посвященных деятельности ливийской оппозиции. Наиболее полно, на наш взгляд, это сделали А. Лайсетт и Д. Бланди, издавшие в 1987 г. в Лондоне монографию «Каддафи и ливийская революция», в которую вошли материалы бесед авторов с бывшими ливийскими политическими, общественными и военными деятелями, а также многие документы. О деятельности за рубежом противников М. Каддафи писали также американка Л. Андерсон, испанские ученые С. Мер-вин и М. Бальк, французский востоковед Ф. Бюрга, швед Л.
Меллер-Расмусен и др.
По их данным, если их обобщить, за пределами Ливии были известны следующие оппозиционному режиму М. Каддафи группировки.
Национальный фронт спасения Ливии (НФСЛ). Основан в октябре 1981 г. в Хартуме Мухаммедом Юсефом Могарефом, экономистом, ушедшим с поста посла в Индии в 1980 г. в знак протеста против волны покушений на представителей ливийской оппозиции в Европе.
Согласно учредительному манифесту, Фронт «открыт для всех ливийцев, независимо от возраста, идеологии и политической принадлежности». Первыми его членами стали деятели, принадлежавшие к Исламской ассоциации Ливии, а позднее представители монархических (например, Сейф ан-Наср), торговых и дипломатических (например, Азиз Омар Шаниб, посол в Иордании до 1983 г.) кругов. До соглашения в Уджде в 1984 г. (между Триполи и Рабатом) НФСЛ пользовался поддержкой марокканцев, но не они, а Саудовская Аравия оказывала основную финансовую помощь Фронту (посредником выступал Муста-фа бен Халим, бывший премьер-министр при короле Идрисе, который позже входил в число приближенных саудовского монарха).
После свержения Нимейри НФСЛ перебазировался из Судана в Ирак, где он располагал радиостанцией, ведшей передачи на Ливию, и тренировочными лагерями.
Организация взяла на себя ответственность за нападение на казармы в Баб эль-Азизия в мае 1984 г., названное операцией «Бадр». Нападение потерпело неудачу, но, как сказал Али Бусак, ответственный за службу информации Фронта, «оно позволило привлечь на сторону оппозиции некоторых военнослужащих и установить связь с гражданской оппозицией, которая впервые взялась за оружие. Каддафи понял, что оппозиция полна решимости свергнуть его, что само по себе для нее уже было успехом».
Фронт располагал шестью представительствами (тремя в арабских и тремя в западных странах). Каждые 45 дней он публиковал отчеты о своей деятельности.
Фронт часто обвиняли в том, что он финансируется ЦРУ США, а его членов — «в оппортунизме».
«Ливийский национально-демократический союз». Образован в результате объединения «Ливийского национально-демократического движения», созданного в 1976 г. Фаделем Масудом, и «Ливийского национального союза» Мохейши и Хуни.
Лидер группировки Махмуд Маграби был премьер-министром при Каддафи с сентября 1969 г. до января 1970 г. Затем он был назначен послом в Англию и стал невозвращенцем в 1977 г. Маграби окружил себя группой интеллигентов, которые, в отличие от других, считали, что Каддафи осуществил не только государственный переворот, но и «насильственную» революцию. Союз утверждал, что выступает против насилия и не имеет вооруженных формирований.
«Вместо подготовки 200 — 300 бойцов, которые не могут идти в счет по сравнению с армией Каддафи, мы предпочитаем вербовать сторонников среди военных», — сказал Мухаммед Бусир, один из руководителей Союза.
«Ливийское национальное движение». Основано адвокатом Имраном Бутрусом в 1979 г. Местопребывание — Ирак. Теоретическая платформа «движения» была близка к идеологии партии Баас. Движение издавало журнал «Саут ат-Талиа» («Голос авангарда»). Возглавлял его Мухаммед Сука р.
«Ливийская организация освобождения». Создана в 1982 г. в Каире Абдель Хамидом Бакушем— премьер-министром при короле Идрисе. Бакуш дважды арестовывался при режиме Каддафи. Ему удалось бежать из Ливии, после чего он обосновался в Каире. Две попытки Каддафи ликвидировать Бакуша (в 1984 и 1985 гг.) потерпели неудачу. По-видимому, эта организация не была многочисленной. Один из ее членов заявил, что он борется за «демократию, свободу и социальную справедливость» и является поборником «исламской демократии» без коммунистов.
«Ливийская национальная партия». Основана Баширом Рабти, бывшим премьером Федерации арабских республик (Ливия, Сирия и Египет) в 1983 г.
Деятельность этой партии ограничивалась в основном пропагандистской войной против режима Каддафи. Один из членов партии Мустафа аль-Барки обосновал необходимость переходного пятилетнего этапа (после свержения Каддафи), чтобы подготовить страну к введению демократической системы правления. Он утверждал, что внутри страны среди учащихся действуют два интегристских движения: «Революционный совет народа Аллаха» и «Движение 7 апреля». Под влиянием «Интегристов», по их мнению, находился НФСЛ, но НФСЛ квалифицировал такое заявление «искажением фактов». Согласно другим источникам, Могареф использовал молодых интегристов в авантюристической атаке на казарму Баб аль-Азизия в 1984 г.
На Западе считали, что для ливийской оппозиции с 1982 г. наступили хорошие времена. Однако на самом деле это было не так. Идеологические споры и конфликты между отдельными деятелями вызывали расколы. Отсутствие сильного лидера, способного объединить вокруг себя различные движения, приводило к соперничеству между их руководителями. Как сказал Абдель Монейм аль-Хуни, бывший член СРК, «не может быть единства, пока центры оппозиции не находятся в одном месте».
Отражались на деятельности ливийских оппозиционеров политика и трудности различных арабских стран. Ирак не предоставлял им помощи до начала войны с Ираном, несмотря на значительное число проиракских баасистов среди оппозиции. Саудовская Аравия, наоборот, постоянно оказывала финансовую поддержку. После 1986 г. Марокко обвиняли в том, что оно «продало» Мохейши и других оппозиционных деятелей ливийскому режиму после договоренности о сближении между Марокко и Ливией. Как утверждали представители Национального фронта спасения Ливии, Каддафи применит этот прием и к оппозиционерам в других странах, но этого больше не повторилось.
«Ливийское национальное движение борьбы». Возникло в 1981 году под названием «Ливийская национальная армия спасения». Один из ее членов заявил: «У нас нет базы, но основная часть нашей организации действует внутри страны». Это движение, состоявшее преимущественно из бывших военных, придерживалось методов вооруженной борьбы, почему Каддафи считал его наиболее опасным.
«Буркан» («Вулкан»). Тайная организация. Взяла на себя ответственность за убийство Амина Тигази, ливийского представителя в Риме, в январе 1984 г. Как утверждали некоторые оппозиционные источники, «Буркан» проводил операцию совместно с палестинцами и иракцами. Полагали, что она использовала в качестве прикрытия другие группировки, например, «Ливийское национальное движение борьбы».
«Ливийский демократический фронт». Создан в США в 1980 г., представлял собой небольшую группировку «прогрессистов», называвших себя марксистами. Имел периодический орган «Аль-Ватан». Добивался объединения с «Ливийским национально-демократическим союзом», но безуспешно.
«Ливийский конституционный союз». Основан в 1981 г. В 1983 г., когда умер король, члены этого союза, монархисты, призвали к соблюдению конституции 1952 г. Организация была крайне немногочисленной.
«Всеобщая организация ливийских студентов». Располагала секциями в США, Англии, ФРГ, Италии, Греции, Египте. Численность и лидеры так и остались неизвестны.
«Интегристы». Ассоциация, близкая к «Братьям-мусульманам», не претендовала на ведущую роль в политике. «Фанатики иранского типа», — так писали об «интегристах» С. Мервин и М. Бальк.
Чтобы стать эффективной, вся оппозиция должна была бы сосредоточиться в любой соседней с Ливией стране. Однако, Египет, испытывавший серьезные политические и экономические проблемы, предоставлял лишь убежище. Судан, Алжир, Тунис, значительно улучшившие свои отношения с Ливией, отказывали даже в этом. Что касается Чада, то он мог бы быть базой для ливийской оппозиции, но для этого надо было заручиться французской поддержкой, а Париж на это не шел.
«В нашей ситуации отражаются противоречия в арабском мире», — признал Аль-Хуни. «Иностранные государства склонны использовать нас, не желая в действительности оказывать нам помощь». «Различными путями,— рассказывал Мухаммед Могареф, лидер «Национального фронта спасения Ливии», — израильская «Моссад» предлагала свое сотрудничество в свержении Каддафи. Однако мы категорически отвергли это предложение, как и другие». Французские службы, по-видимому, помогали Махмуду Маграби, руководителю «Ливийского национального демократического союза», в организации его движения — хотя тот опроверг это сообщение — и были замешаны в неудачном мятеже в Тобруке. США предложили свою помощь «Ливийскому национальному демократическому союзу» в момент его создания, но с условиями. Предложение было отвергнуто. Союз оказался весьма щепетильным в вопросе о своей независимости.
Американская бомбардировка Бенгази и Триполи в 1986 г. была осуждена всеми ливийскими оппозиционными организациями, но с некоторыми нюансами. Если большинство их квалифицировало ее как «террористический акт», то член «Ливийской организации освобождения» заявил, что в принципе он против, но готов одобрить такую акцию, если она сможет дестабилизировать режим...».
В итоге, по мнению Могарефа, «американская бомбардировка приободрила оппозицию в том смысле, что она ослабила Каддафи, но в тоже время осложнила ситуацию. Теперь, если бы была предпринята какая-либо акция против Каддафи, можно было бы подумать, что она была организована американцами». Поэтому Л. Андерсон, профессор Колумбийского университета и специалист по Ливии, которая до бомбардировки предсказывала свержение Каддафи, заявила в 1986 г., что отстранение полковника от власти «менее вероятно».
Хотя некоторые оптимистически настроенные представители оппозиции заявляли, что дни Каддафи сочтены, его свержение не казалось неизбежным. По мнению Хуни, «бомбардировка США способствовала усилению его власти».
«Любые перемены могут исходить только от армии. Внешняя оппозиция не способна вмешаться без поддержки вооруженных сил. Отсутствие у военных достаточного количества боеприпасов — единственная причина отсрочки падения режима Каддафи»,— полагал Могареф, утверждавший, что племя Каддафи контролирует все склады и ничего оттуда нельзя вынести без его личного согласия. Придя к власти с помощью армии, Каддафи никогда не доверял ей. Теперь вооруженные силы контролируются еще и революционными комитетами».
Хотя оппозиционеры не имели между собой ничего общего, кроме основной цели — ликвидировать Каддафи, они расходились не только относительно будущей стратегии, но и в вопросах тактики. Некоторые группировки хотели восстановления монархии и конституции 1951 г., другие — установления республики западного образца, а исламские интегристы — республики по хомейнистскому образцу. Некоторые были против насилия, другие за использование его; одни желали заручиться поддержкой западных государств, другие выступали против.
В сентябре 1981г. было объявлено о проведении в Хартуме конференции всех оппозиционных группировок для создания правительства в изгнании. Однако инициатива потерпела неудачу.
Из оппозиционных лидеров самыми крупными к концу XX в. признавались трое.
Мухаммед Юсеф Могареф — лидер НФСЛ. В оппозицию перешел в 1980 г. Пять его братьев сидели в тюрьме в Ливии. Сам он был заочно приговорен к смертной казни и на него было совершено несколько покушений. Чтобы выжить, постоянно перемещался между Лондоном, Нью-Йорком, Каиром и Хартумом. В свое время получал большую помощь от Нимейри. По утверждению Могарефа, многие офицеры ливийской армии имели контакты с руководимой им организацией. Они поддерживали стремление НФСЛ учредить парламентскую республику, санкционированную конституцией, утвержденной на референдуме.
Ради достижения этой цели Могареф не останавливался и перед использованием вооруженной борьбы. В апреле 1984 г., вскоре после убийства женщины-полицейского перед зданием ливийского посольства в Лондоне, оппозиция заявила: «Наступило время действовать». И 8 мая 1984 г. группа повстанцев атаковала казарму Баб аль-Азизия — штаб квартиру Главного военного командования Ливии.
Могареф, находившийся в Лондоне, взял на себя ответственность за эту акцию. Он заявил: «Нападение было запланировано изнутри и совершено ливийцами, единственную связь которых с заграницей представляем мы. Нападавшие входили в группу «Дело спасения», представлявшее военное крыло «Национального фронта спасения Ливии». Официальный Триполи, конечно, все отрицал, приписав ответственность за нападение террористам.
Абдель Хамид Бакуш — бывший премьер-министр короля Идриса, лидер «Организации освобождения Ливии». Он попытался осуществить государственный переворот в июле 1970 г., но, потерпев неудачу, бежал в Египет. Бакуш был наиболее авторитетным деятелем оппозиции, поддерживавшим идею восстановления монархии. Однако в тактическом плане он выступил с инициативой сформирования единого оппозиционного фронта ради свержения Каддафи. «Каким будет государственный строй, народ определит сам»,— заявил он. Но остальные лидеры оппозиции не ответили на это: монархический строй в Ливии восстановить так и не удалось. Бакуш не имел собственных военных отрядов («милиции») и не предпринимал военных акций против ливийского режима. Он понимал, что не представляет серьезной опасности для Каддафи, но испытал четыре покушения на свою жизнь.
Бакуш делал ставку на растущие разногласия в армии, призывал к экономической блокаде Ливии со стороны Запада, что, по его мнению, «более эффективно в борьбе с Каддафи, чем военные операции Рейгана». Но Бакуш — либерал по убеждениям и потому мало кто согласился бы на то, чтобы он вернулся к власти. Он был «не тот» и представлял «вчерашний день» Ливии.
По мнению ливийских эмигрантов в Каире, подлинным кандидатом на пост руководителя страны «после Каддафи» мог бы быть Абдель Монейм аль-Хуни. Он окончательно перешел на сторону противников революционного руководства, трижды испытал попытки покушения на свою жизнь. Многие утверждали, что именно Хуни мог бы объединить оппозицию, разбросанную в различных столицах мира.
Однако, Л. Меллер-Расмусен из копенгагенского журнала «Информасион», считал, что самыми опасными для Каддафи были исламские оппозиционные группировки. По его мнению, поддерживаемому французским востоковедом Ф. Бюрга радикальные мусульмане выступали против Каддафи по трем причинам: они против политики «социализации», тотального политического контроля («политической унификации») правящего режима над мечетями, и, наконец, что кажется парадоксальным, против религиозного фундаментализма Каддафи. Последнее состояло в том, что Каддафи выступал за отказ от собрания преданий о высказываниях и поступках пророка Мухаммеда, составляющих важную часть основы традиционного ислама, и утверждают, что ливийцы должны разрабатывать исламские законы исключительно на базе Корана. Это вызвало протест большинства консервативного исламского духовенства, и оно прервало «диалог» с режимом Ливии.
Ф. Бюрга писал, что деятельность оппозиции тревожила Каддафи. В октябре 1986 г. один из членов революционных комитетов был убит в Бенгази группой, называвшей себя «Хезболлах», подобно радикальному крылу шиитов в Ливане. Вслед за этим власти закрыли все 48 исламских институтов страны, которые они расценили центром опасной оппозиции. «Революционные комитеты усиливают контроль над мечетями и их чересчур верующими прихожанами, — заключил Бюрга. — Политическое разочарование, культурный вакуум, дезорганизация экономики с каждым днем создают новые предпосылки внутренней напряженности».
Однако, несмотря на значительное осложнение внутриполитической обстановки в Ливии и размывание социальной базы режима, условия для прихода к власти умеренного или тем более прозападного правительства в Ливии практически отсутствовали. Политический капитал М. Каддафи в Ливии остается значительным. Более 60% населения страны — это молодежь, которая воспитывалась на идеях и речах М. Каддафи. Она составляет главную опору режима. Вероятность того, что М. Каддафи добровольно передаст власть кому-либо из своего окружения тоже исключена. Об этом он заявил на заседании ВНК 19 декабря 1985 г., отметив, что «у пророка Мухаммеда не было заместителей. Ошибкой Г. А. Насера было то, что его заместителем являлся Садат, изменивший линии Насера после прихода к власти и признавший сионистского врага».
По нашему мнению, шансы прихода к власти представителей внешней оппозиции равны нулю. Если что-то и произойдет в Ливии, то только внутри страны — путем политических комбинаций или физического устранения Каддафи.
Такой же точки зрения придерживаются почти все исследователи, следящие за деятельностью ливийской оппозиции. Большинство зарубежных оппонентов Каддафи, считает Л. Андерсон, скорее позируют фотокорреспондентам и устраивают шумные споры между собой, чем ведут настоящую политическую борьбу. А это не объединяет, а разъединяет их и потому делает всю их борьбу бессмысленной. Примерно те же выводы сделали А. Лайсетт и Д. Бланди, Ф. Бюрга, Л. Харрис и др.
В 1992 г. США готовили план свержения режима М. Каддафи. Об этом значительно позже обстоятельно написал в своей статье «Arabie» Тохмал Кохме. Ее перевод появился в сборнике «Элементы» в 2000 г. (на философском интернет-портале «Арктогея»).
Бывший премьер-министр Ливии Абд аль-Хамид аль-Бакуш, известный своими либеральными взглядами, в 2002 г. опубликовал статью в лондонской газете «Аль-Хайат» о необходимости реформ в арабском мире. Вот некоторые ее тезисы.
«История подсказывает нам, что проблемы и кризисы естественны для всех народов и наций, ведь жизнь состоит из череды проблем и путей их разрешения.
Однако в то время как западные цивилизации находят индивидуальное решение для каждой проблемы и постоянно работают над новыми решениями, безжалостно нажимая на все болезненные точки, мы продолжаем скрывать наши недостатки и недооценивать наши проблемы.
... Мы ведем себя так, как будто наших собственных недостатков не существует, пока нам удается скрывать их за льстящим нам дымом древней арабо-исламской цивилизации, основанной на высших ценностях, единственные руины которой — проповеди в мечетях и статьи в газетах.
Так мы превратились в народ, обитающий у огромных развалин прошлого. Мы стали народом, который гордится своим умением скрыть недостатки и кризисы, и радуется при виде недостатков и изъянов в развитых странах Запада. Мы стали беспомощным народом, празднующим победу во время поражения, гордящимся своими достижениями, когда нужно отдавать отчет в провалах, и прикрывающим недостатки фальшивым совершенством...
Все те, кто в прошлом призывал к панарабизму, были уверены, что этот проект можно осуществить, повторяя лозунги и девизы, но они не понимали, что это невозможно, пока нет свободы личности. Мы не можем высказать собственное мнение даже в связи с выбором районного шейха или мухтара. Все разговоры об объединении арабов бессмысленны так же, как и попытка перейти реку до того, как построен мост. Мы уверены, что можем добиться лучших результатов, не прилагая усилий. Эта уверенность подтолкнула нас к конфликту с Америкой. Поэтому мы приложили все усилия, чтобы наказать ее, не имея элементарных возможностей для этого. Так же как мы поступили с еврейским государством.
Мы воюем с Израилем в течении 50 лет, вооруженные острыми словами и обидными насмешками, не понимая того, что для начала мы должны были бы выставить на свет свои собственные недостатки и попробовать стать достойным противником, способным вести войну против Израиля.
Мы являемся нацией, лишившей саму себя единственного шанса избавиться от иллюзий и химер. Мы прихорашиваемся сами для себя, используя огромное количество пудры, чтобы скрыть наши изъяны, не понимая того, что внешними изменениями не отделаться. Мы предпочитаем смотреть на западную цивилизацию с презрением, как на гадкого утенка, чтобы сказать самим себе, что эта цивилизация недостойна учиться у нее, ведь она не больше, чем культура гамбургера, коррупции и преступности...». Комментарии, как видим, излишни.
Ливийская организация «Сражающаяся исламская группа» (СИГ) объявила о намерении «бороться за свержение режима в Триполи». В заявлении экстремистов, опубликованном в Интернете, опровергаются «заявления ливийских властей о намерении СИГ сложить оружие и ее готовности к диалогу с ними». Они подтвердили свое стремление к созданию в Ливии исламского государства.
СИГ была создана в 90-е годы прошлого века в Афганистане «ливийскими афганцами», сражавшимися вместе с «муджахедами» против ограниченного контингента советских войск. В Джамахирии периодически происходили волнения, в которых участвовали члены фундаменталистских группировок, прошедшие «афганскую школу».
Экономическая открытость и политическая готовность Ливии к активному участию в международной жизни и диалогу с мировым сообществом предоставляют сегодня ливийским властям возможность вывести страну из застоя, выгодно обратить ее природные богатства на пользу собственному народу и остальному миру, реализовать свои амбициозные планы и устремления. Однако курс Муаммара Каддафи на демократические преобразования не только привлекает внимание иностранных политиков и бизнесменов, но и предоставляет все более обширное поле для деятельности его противникам, представителям оппозиции в изгнании. Их критика в адрес бессменного лидера ливийской революции становится все более частой, тут же подхватывается и значительно усиленная разносится по всему миру средствами массовой информации.
Естественно, что такое серьезное событие, как первая конференция ливийских оппозиционеров в изгнании, состоявшаяся в Лондоне в июне 2005 г. и фактически положившая начало объединению диссидентов в Национальный конгресс ливийской оппозиции (НКЛО), не осталось незамеченным ни мировыми СМИ, ни ливийским режимом. Высший народный комитет Джамахирии выступил с критикой «тех ливийцев, которые живут за границей и сговариваются против своей страны, получая поддержку от зарубежных государств и разведок». Более того, впервые в истории отношений с Саудовской Аравией Ливия выступила с обвинениями в адрес этой страны за то, что она участвовала в организации и финансировании указанного форума и продолжает спонсировать ливийскую оппозицию.
Саудовская Аравия, однако, отклонила все обвинения со стороны Ливии. «Источник в саудовском посольстве в Великобритании отверг утверждения, согласно которым Королевство финансировало или каким-либо другим образом поддерживало этот конгресс ливийской оппозиции»,— сообщило саудовское информационное агентство. Эр-Рияд «предан принципу невмешательства во внутренние дела других стран», добавил источник.
Мировая пресса подхватила этот скандал, сыграв в определенной степени на руку оппозиционерам, которые решили не останавливаться на достигнутом. Все там же, на Туманном Альбионе, представители ливийского диссидентского движения провели 29 декабря 2005 г. очередную конференцию, где в ряду первоочередных задач назвали необходимость привлечь к ответственности виновных в «массовом убийстве в Абу-Слиме».
Как отмечает ливийская оппозиция, трагедия произошла в июне 1996 г. В то время в тюрьме «Абу-Слим» содержались тысячи политических заключенных. Однажды часть из них вступила в словесные препирательства с охранниками, которые переросли в столкновение и в конце концов вылились в настоящую бойню. В результате погибло более тысячи заключенных. Согласно сообщению некоего Ахмеда Шаффи, уцелевшего после этого столкновения и проживающего сейчас в Лондоне, раненых добивали подоспевшие на место события военные. Тела погибших были вывезены на авторефрижераторах в неизвестном направлении и больше их никто не выдел. Трагедия редко упоминается в мировых СМИ.
«Нам потребовалось несколько лет тяжелого труда, чтобы собрать доказательства, найти и объединить свидетелей этого преступления против человечности»,— заявил один из руководителей НКЛО Фараг Абу Аша. По его словам, оппозиция ведет переговоры с международными правозащитными организациями и установила контакт со специализированными органами ООН. «Наша цель — тщательное и открытое международное расследование этого массового убийства и наказание виновных»,— подчеркнул Абу Аша.
Национальный конгресс ливийской оппозиции во все возрастающей степени становится организацией, объединяющей некогда разбросанных по всему миру, но главным образом в Европе, диссидентов. В его состав вошли крупнейшие оппозиционные группы, за исключением разве ливийских «Братьев-мусульман» и сторонников принца Мохаммеда Хасана Реды ас-Сенусси, наследника монархии в Ливии, разрушенной Муаммаром Каддафи 1 сентября 1969 г.
В НКЛО можно встретить уже имевших большой опыт представителей Национального фронта спасения Ливии (НФСЛ), созданного в 1981 г., и Демократического патриотического объединения, основанного годом позднее бывшим министром иностранных дел Мансуром аль-Ке-хья. Более молодые движения' также вливаются в ряды Конгресса — Республиканское объединение за демократию и социальное равенство, созданное в 2002 г. Фарагом Абу Аша, Ливийский конгресс амазигов, образованный в 2000 г. Салемом Кеннаном. Идеи и принципы НКЛО близки также и независимым интеллигентам, таким как Махмуд Шеммам, главный редактор арабского издания журнала «Newsweek».
Все они поддерживают три основных пункта программы Конгресса: отстранение от власти Муаммара Каддафи, создание национального переходного правительства, которое будет действовать в течение одного года, и, наконец, строительство демократического и плюралистического государства «на развалинах абсолютизма, замаскированного под народную демократию».
Главный акцент в методах борьбы на настоящем этапе руководители НКЛО делают на гражданское неповиновение и народное восстание. Одновременно они не сбрасывают со счетов и возможность организации переворота или путча, следуя путем Национального фронта спасения Ливии. Возглавляемое 62-летним Брахимом Сахадом, это движение, одно из наиболее многочисленных в составе НКЛО, пользуется симпатиями в военных кругах и уже предпринимало попытки сбросить Каддафи в 1985 и 1993 г.
Между тем, поддержка и помощь, оказываемые Конгрессу иностранными спонсорами, в последнее время заметно ослабли. США, поддерживавшие в течение многих лет тесные связи с НФСЛ, озабочены сейчас своими нефтяными интересами в Ливии и пока занимают позицию сто-
169роннего наблюдателя. Саудовской Аравии, которая только что восстановила отношения с ливийским режимом (12 декабря 2005 г. в Эр-Рияд вернулся посол Джамахирии Мохаммед Сайд аль-Кашатт), также не выгодна сейчас какая-либо конфронтация.
Однако, по мнению ливийских диссидентов, в международных отношениях реализм часто идет в ногу, как это сейчас принято говорить, с двойными стандартами. Поэтому они намерены продолжать свою деятельность и добиваться поставленных целей.
Политические лозунги Каддафи, импонировавшие массам в первые годы после свержения монархического режима и потому поддержанные ими, постепенно превратились в амбициозные догмы, не учитывавшие ливийских реалий, а неукротимое упрямство Каддафи в претворении своих теоретических концепций в жизнь «любой ценой» усугубило его личное положение и авторитет как лидера, поскольку реформы, навязанные «сверху», были терпимы во времена «бума», но оказались неконструктивными с закатом «нефтяного бума», примерно с 1982 г., когда начался и «отлив» революции. База режима стала постепенно сужаться в 1990-е годы, а вся внутриполитическая обстановка для Революционного руководства угрожала взрывом.
Надо отдать должное Каддафи и поддерживавшим его ливийским лидерам: они объективно и прагматично оценили ситуацию, отказались от многих своих догм, и после марта 1987 г. пошли по пути коренной ломки своих же представлений о будущем Ливии, по специфическому пути через пустыню ливийской действительности.
В свое время В. И. Ленин писал, что «есть, по-видимому, закон, требующий от революции продвинуться дальше, чем она может осилить, для закрепления менее значительных преобразований». Эти слова можно отнести и к Ливии конца 1970-х — начала 1980-х годов, когда преобразования, в основном «сверху», носили характер демонстрации практической действенности «третьей» теории М. Каддафи и уходили нередко «дальше» того, что могла «осилить» ливийская революция. Это не могло не вызвать «волнообразности» ее развития, с одной стороны, и трудности в оценке ее механизма и диалектики, — с другой.
Джамахирийский период ливийской новейшей истории мы условно разделили на два периода:
1. «Переходный период» от республики к режиму «народовластия» (1977—1979), характеризовавшийся поляризацией ливийского общества и борьбой между сторонниками социалистического и приверженцами капиталистического путей развития.
2. Период «революционного руководства», когда основное внимание было сконцентрировано на создании нового общества под знаменем «народовластия» (с 1979 г.) путем проведения внутри страны радикальных преобразований, что постепенно меняло характер и направление ливийской революции в сторону антикапиталистической ориентации, но и создало определенные трудности из-за левоэкстремистских ошибок Каддафи.
В конце 1980-х годов у ливийского руководства проявилось намерение к национальному примирению, к восстановлению частного сектора, к признанию многоукладности, к перестройке всей модели «народовластия». Но оно оставалось слишком уверенным в правоте своей «третьей теории», в плену идей «исламского социализма» и в своей незаменимости.
Годы «джамахиризации» были годами нескончаемого эксперимента по установлению в стране абсолютного народовластия (а точнее — революционного абсолютизма). Вся политическая власть сосредоточилась в руках революционных комитетов, ставших основной опорой режима и потеснивших на этой стезе даже армию. Вся исполнительная власть перешла в руки «народных комитетов», постепенно размывших гегемонию министерств и других государственных учреждений. Вместо парламента законодательным органом стал Всеобщий Народный Конгресс как высший выразитель непредставительной формы демократии. Радикализм революционного руководства во главе с Каддафи, казалось, был безбрежным: все и вся обобществлялось, передавалось народу, сокрушалась торговля и частная собственность. Наибольший размах эти мероприятия получили в 1981—1987 гг., совпавшие по времени с сокращением получения прибылей от нефти, с «отливом» нефтяного бума.
Неподготовленность к опережающим развитие страны радикальным реформам, торопливость в их осуществлении ввергли «великую Джамахирию» в пучину политических и социально-экономических потрясений. Государственный сектор, на который была сделана основная ставка, стал пробуксовывать, народ — роптать, оппозиция поднимать голову. Признаком грядущих осложнений стало нападение оппозиционных элементов на резиденцию Каддафи в военном лагере Баб аль-Азизия в центре Триполи в 1984 г. и удар по той же резиденции ВВС США в 1986 г.
В этой обстановке революционное руководство, по-видимому, поняло, что в своем левом экстремизме оно зашло слишком далеко, что терпение ливийского народа небеспредельно. С марта 1987 г. оно отступило, наметился резкий «откат» в другую сторону: начал восстанавливаться в правах частный сектор, последовал роспуск армии и полиции и даже государственных предприятий.
|
