|
delyagin.ru – "Проводить приватизацию ради денег - это ложь, потому что деньги есть, и их больше, чем можно себе вообразить - Персональный сайт Михаила Делягина"
Проводить приватизацию ради денег - это ложь, потому что деньги есть, и их больше, чем можно себе вообразить
2016.02.03, "Говорит Москва"
Очень не хочется быть оппозиционером. Очень не хочется работать на Майдан. Но у меня ощущение, что ещё годик такой социально-экономической политики, ещё годик такой адекватности в части внутренней политики. Вы знаете, если придётся выбирать между Собяниным и Кудриным, Собяниным и Касьяновым, Собяниным и Навальным, я боюсь, я предпочту Кадырова.
А начальник всё спьяну про Сталина,
Всё хватает баранку рукой…
И, конечно же, нас не доставили
Санитары в приёмный покой.
Галич
Обсудим самое насущное – два совещания, которые пройдут в правительстве на этой неделе, одно из которых, возможно, уже идёт прямо сейчас, по антикризисным мерам. Одна из тем, которую мы обсудим, будет приватизация. Государство всерьёз намерено резко форсировать приватизацию. В бюджет заложено получение от приватизации 33 млрд рублей в этом году. Но за два года предполагается получить 1 трлн рублей.
Сегодня в правительстве у Медведева должно пройти заседание, совещание, на котором будет рассматриваться антикризисный план правительства на 2016 год. Здесь прекрасно всё: здесь прекрасно то, что антикризисный план собираются рассматривать на год по истечении первого месяца этого года. Казалось бы, уже прошёл месяц, уже прошла 1/12 часть года, но они ещё только собираются рассматривать, притом, что если они его примут, то всё равно пройдёт время на то, чтобы принять необходимые подзаконные акты, соответствующие приказы министерства, соответствующие инструкции, довести их до исполнителей. То есть раньше 1 марта начала полномасштабного выполнения этого плана ожидать не приходится. И, как и прошлые антикризисные планы правительства, они прелестны тем, что это не план и не антикризисный. Это набор разрозненных мер, которые способны что-то улучшить, они могут что-то поддержать. Но они в лучшем случае контрциклические, то есть противодействуют негативному периоду экономического цикла, притом, что у нас структуры значительно более глубокие, и неспособность этого плана, этих действий переломить ситуацию очевидна даже их разработчику.
Но необходимо соблюдать политкорректность, потому что, с одной стороны, нельзя принимать слишком масштабных мер, чтобы никого не напугать. С другой стороны, меры не должны разрушать общую либеральную парадигму, по которой государство должно служить глобальному бизнесу. То есть нельзя ущемлять интересы глобальных спекулянтов. Российских на худой конец можно. Но глобальных нельзя ни в коем случае. Наконец есть соображения политкорректности. Нельзя без крайней необходимости признаваться в собственных ошибках. Господин Улюкаев уже сделал потрясшее многих заявление. Он порадовал, что, оказывается, у нас негативные явления нарастают только до середины прошлого года. А после середины прошлого года, то есть с лета, ситуация стала улучшаться. Я не знаю, кто ещё это почувствовал в стране, кроме господина Улюкаева, но статистически этот эффект понятен, называется эффект базы. Для избежания проблем с сезонностью, потому что разные экономические тенденции в разные месяцы идут по-разному, всегда любой показатель сравнивают с аналогичным периодом прошлого года, с аналогичным месяцем прошлого года, с аналогичным кварталом прошлого года. Соответственно, если прошлый год равномерен, то это работает хорошо. Но если прошлый год, который используется в качестве базы для сравнения, был неравномерным, то возникают статистические погрешности. 2014 год, с которым мы сравниваем 2015 год, был именно таковым. В первую половину году у нас не было серьёзных негативных последствий. У нас и нефть была дорогая, и санкция не было, и хотя кризис начался в январе 2014 года, он удерживался в относительных рамках, он удерживался на финансовых рынках. Во второй половине года кризис пришёл уже и в реальный сектор. А 2015 год был весь кризисный. Поэтому в первую половину 2015 года мы сравниваем кризисное время с докризисным временем, получаем кошмарные результаты. А во вторую половину 2015 года мы сравниваем кризисное время с кризисным. Результаты, естественно, получше, но говорить на этом основании, что мы начинаем изживать кризис, для этого нужно быть поэтом Улюкаевым, которого уже назвали водолазом за регулярные публичные поиски дна кризиса. Но для этого нужно не быть экономистом. Правда, Улюкаев был помощником Гайдара по экономике. Так что с него взятки гладки. Профессионализма от него никто, кроме придворных льстецов, не ждёт.
Надо сказать, что антикризисный план довольно существенно сократился. В 2015 году антикризисные меры предусматривали расходование 2.5 трлн рублей. Конечно же, не все эти деньги удалось использовать. Но из них 1 трлн предполагалось направить на прямую декапитализацию банков. А если посмотреть на косвенную поддержку банков, скажем, при помощи субсидирования процентных ставок, то, в общем, на помощь банкам была направлена более половины этих денег. Банкам это помогло не очень сильно. Но всё-таки банковскую систему удалось сохранить. Когда мы говорим о том, что много банков погибло, много банков ликвидировано, это нормальные процессы санации. Безусловно, можно много обсуждать, по каким критерия банки выбирают для ликвидации. Безусловно, многие банки, которые ликвидируются, они правильно и неспекулятивно поддерживали и кредитовали реальный сектор, и за счёт именно этого приняли на себя слишком большие риски. А многие банки, которые занимаются в лучшем случае спекуляциями, сохранены. Но в целом идея санации банковского сектора правильная.
В прошлом году прибыль банков упала в 3 раза – до 192 млрд рублей. И при этом ещё Россельхозбанк, Связьбанк и некоторые другие банки, в том числе Банк Москвы оказались убыточными. Но для периода кризисов это нормальное объективное явление. Поэтому правильная вещь, которую можно сказать про нынешние антикризисные меры – это то, что банки больше напрямую ничего не получат. Банки являются финансовыми посредниками. Пусть они ведут себя как финансовые посредники. Они не являются становым хребтом экономики. И жирок банковская система нагуляла более чем достаточный.
Первоначально предполагалось направить на поддержку экономики порядка 750 млрд рублей. Но срезали до 731 млрд с 97 пунктов до 86. Тоже ничего страшного в этом нет. Вопрос – какие пункты, как используются деньги. Из антикризисного фонда правительства предполагалось использовать 200 млрд, сократили до 159 млрд. Тоже ничего страшного.
Куда направляются деньги? Самое главное направление использования денег – это бюджетные кредиты регионам – 310 млрд рублей. С одной стороны, понятно, что правительство Медведева довело регионы Российской Федерации до состояния по сути дела коллективного банкротства. Ситуация ужасающая. Помимо ликвидации социальной сферы, которая идёт во многих регионах, это уже не урезание, это уже ликвидация. Многие регионы отброшены в Средневековье. В Центральной России в некоторых местах, чтобы родить, едут 90 км. Чтобы похоронить – едут несколько десятков километров. Школы уничтожаются. Про здравоохранение – ликвидируются даже акушерско-фельдшерские пункты. Речь уже не идёт о нормальной врачебной помощи. То есть Россию возвращают в средние века по сути дела.
При этом есть регионы, в которых деньги на зарплату бюджетников есть только на 8 месяцев. Скажем, из Астраханской области приходят такие сигналы. Есть регионы, где бюджет принят только на 9 месяцев, как про Ивановскую область сообщают. То есть 9 месяцев, а дальше денег нет до такой степени, что региональные власти даже об этом не задумываются. Они просто говорят, что как мы будем жить через 9 месяцев, мы не знаем, но пока 9 месяцев как-нибудь продержимся.
Забайкальский край принял бюджет на 8 месяцев. То есть до выборов по сути дела. Выборы в сентябре проведут в Государственную Думу – а дальше как повезёт. А дальше жизнь на этом может и закончиться. В условиях такого бюджетного кризиса поддержка регионам абсолютно необходима. Другое дело, что 310 млрд рублей – это не тот глоток керосина, который по Булгакову способен спасти израненного кота. Потому что даже по официальным оценкам совокупный дефицит региональных бюджетов составит 412 млрд рублей. Обращаю внимание, это 412 млрд рублей после того, как федеральный бюджет уже раздаст все плановые субсидии, дотации, трансферты и так далее, то есть это абсолютная нехватка денег.
Если в начале 2010-х годов региональные бюджеты загонялись в банковское кредитование таким образом, это была скрытая форма лоббирования интересов… насколько я могу судить. То сейчас уже все понимают, что задыхающийся от нехватки средств депрессивный регион не является хорошим заёмщиком, и банки его кредитовать не рвутся. То есть это объём помощи недостаточный. А самое главное, что это объём помощи в виде кредита. То есть кредит бюджетный потом можно будет списать, конечно. Это кредит под относительно низкие проценты, но всё равно это кредит. Зачем регионы сначала загоняют в катастрофическое бюджетное положение, а потом начинают кредитовать, прекрасно понимая, что регионы не расплатятся, наверное, вопрос «зачем?» здесь не подходит, здесь нужно задавать вопрос «почему?».
И самое главное – никто не пытается исправить первопричину бюджетной катастрофы в регионах, когда все средства искусственно втащены в федеральный бюджет, который от денег буквально захлёбывается. На 1 января неиспользуемые остатки средств на счетах федерального бюджета – 9,2 трлн рублей. Это не просто плюшкинская жадность. Это политика. Я понимаю, что, конечно, сначала всех губернаторов нагибали при помощи централизации финансовых ресурсов. И особенно нагибали в то время, когда стали возвращать выборы губернаторов, чтобы они не слишком много думали про своих избирателей, про волю народу. Это понятно. Потом ударил кризис, который был ожидаем для всех, кроме правительства Медведева. Но для правительства Медведева он был неожиданным. И поэтому никто не успел отреагировать. Но сейчас уже третий год живём в условиях не кризисных, а близких к катастрофическим, приближающихся к катастрофическим. За два с лишним года можно было отреагировать, понять, что пережали, и смягчить межбюджетные отношения. Нет, этого не происходит.
Второе по масштабности средств направление финансовой поддержки – это автопром. Планировалось 140 млрд рублей, дадут 88.6 млрд рублей. С одной стороны, конечно, это хорошо, автопром надо поддерживать. С другой стороны, может быть, на «АвтоВАЗе» что-то сделать. Потому что практика показала, что произошла передача предприятия иностранным инвесторам, при этом с колоссальным подарком. Потому что в «АвтоВАЗ» вкачали огромные бюджетные деньги, а потом передали «Renault» за значительно меньшие деньги, чем те, которые только что были из бюджета в «АвтоВАЗ» вкачаны. Это был в чистом виде подарок приватизаторам. И видно, что они не справляются. Может быть, всё-таки, помимо механического сокращения, может быть, начать что-то с производством делать, как-то совершенствовать производство? Потому что понятно, что заливание данной проблемы деньгами эту проблему не решает. Когда говорят, что автопром в плохом состоянии, его надо поддержать, действительно в прошлом году продано только 1.6 млн машин. Сокращение продаж составило 35.7%. А чего вы ещё ждали в условиях кризиса? Здесь нужно всё-таки перестраивать отрасль, нужно реструктурировать, нужно сокращать импорт, и за счёт этого обеспечивать сохранение сбыта для производств, пусть даже для сугубо сборочных производств. Такого рода манёвры даже не обсуждаются.
Хорошей новостью является межбюджетный трансферт регионам на комплексное освоение территории в рамках программы «Жильё». 20 млрд рублей собираются выделить. Смысл в том, что государство берёт на себя строительство инфраструктуры там, где частные строители строили жильё. Если при этом это не будет чистым подарком частному бизнесу, а это будет некоторый взаимный учёт интересов, если при этом будет сдерживаться цена жилья – это правильный шаг, это шаг разумный. Хотя у нас сейчас в условиях монопольного завышения цен на жильё скорее наблюдается перепроизводство жилья. Ввод жилья падает и будет падать дальше.
Хорошей новостью является возможная индексация пенсий. Потому что в этом году, как известно, правительство взяло назад данное им слово о том, что пенсии будут индексироваться в меру инфляции. Решили проиндексировать только на 4%, что является издевательством, поскольку официальный рост цен за прошлый год почти 13%, а реальный, по данным социологических исследований – 26%, которую ощущали на себе граждане. Может быть, дотянет до 13%, до индексации, пусть и запоздалой, пусть и частичной, но в меру официальной инфляции. На этом хорошие новости заканчиваются. Дальше начинаются новости плохие.
Да, ещё хорошая новость: разум начинает стучаться в двери даже правительства Медведева. Минтруд ещё в ноябре месяце выдвинул идею возврата к прогрессивному налогу, как во всём мире. Поскольку не очень богатых людей в наше правительство, судя по всему, не берут, они категорически не хотят использовать мировой опыт в части прогрессивного налога. Россия ещё с какой-то страной типа Боливии являются двумя странами мира, где есть так называемая плоская шкала налогообложения (Плоская шкала налогообложения подоходного налога сугубо формальна, потому что шкала обложения оплаты труда реально регрессивная за счёт обязательных социальных взносов. Это ещё хуже, чем даже в Боливии.). Мировой опыт игнорируется полностью теми самыми людьми, которые по любому поводу начинают скакать и кричать про необходимость заимствования мирового опыта. Просто потому, что эти люди богаты и хотят платить меньше со своих личных доходов. Это консолидированная позиция российского либерального клана и многих нелиберальных элементов нашего руководства.
Минтруд даже предложил ввести ограничение на зарплаты топ-менеджеров государственных корпораций. Понятно, что эти ограничения будут находиться на уровне десятков, а, может быть, и сотен тысяч долларов в месяц. Но всё равно сама по себе идея этих ограничений – это мысль правильная, и сама по себе идея этих ограничений – мысль абсолютно враждебная для нашего либерального клана, потому что сегодня корпорации, а завтра начнут и всех остальных вводить в какие-то рамочки. Эту идею Минтруда тоже зарубили. Но важно, что эти идеи поддерживает уже не просто российское общество и народ России, но и отдельные элементы в правительстве Российской Федерации. Разум начинает просачиваться наверх по бюрократическим капиллярам. Проблема в том, что просачивается очень медленно.
Ну и накануне сегодняшнего совещания у Медведева выступил Минфин, который сказал, что вообще он из 86 оставшихся пунктов поддержки не поддерживает категорически 37 (на 210 млрд рублей из 731 млрд рублей общей финансовой помощи), причём, он не обсуждает и не комментирует те пункты, где нет расчётов, зачем они нужны, и он не комментирует наиболее болезненные вопросы типа поддержки Внешэкономбанка, которая вообще вызывает много критики. И правительство Медведева старается этот вопрос обходить.
И давайте напомним, давайте не будем забывать, что антикризисные меры обсуждаются в ситуации, когда ещё не свёрстан бюджет на 2016 год. То есть он принят Государственной Думой, он подписан президентом, проработан правительством, но он заведомо нереалистичен, и в реальности его нету. Вот это качество работы господина Улюкаева, министерства финансов и правительства Медведева.
То есть даже чрезвычайный, сверхжёсткий вариант бюджета не проработан. То есть у нас полная бюджетная неопределённость. И в этой ситуации позиция Минфина, который хочет зажать всё, с бухгалтерской точки зрения вполне понятна. То есть Минфин хочет зарезать дополнительное финансирование сельского хозяйства на 23 млрд рублей, мотивируя тем, что в бюджете 2016 года уже выделено дополнительно 74.3 млрд рублей. Так что здесь есть некоторая разумная позиция. Другое дело, что не задаётся вопрос, как именно используются эти деньги. Может быть, они используются эффективно, и тогда нужно много денег ещё. А, может быть, они используются неэффективно, и этот подарочек 74.3 млрд тоже является лишним. Он режет субсидирование скидок на закупку отечественной сельхозтехники на 10 млрд рублей, что является наглядным выражением того, что все разговоры про импортозамещение – это просто разговоры из серии «- Милый, ты меня любишь, или это пиар? – Успокойся, родная, это пиар». Так что отечественные производители могут расслабиться. В этом правительстве их не хотят. Минфин хочет отказаться от 2 млрд на докапитализацию «Росагролизинга». Мне лично это представляется правильным. Помимо позиции Счётной палаты, пока дел Скрынник не будет доведено до логического завершения, бывшей руководительницы «Росагролизинга», которая успела побывать министром сельского хозяйства. Это заведение очень непонятное, очень неопределённое. И давайте сначала разберёмся, а потом уже будем давать деньги.
Минфин категорически не хочет стимулировать научно-исследовательский опыт и конструкторские работы на 21 млрд рублей. Говорят: через «Гособоронзаказ», через ВПК, напрямую давать не будем. То, что есть гражданские научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, Минфин игнорирует в принципе. И вот это позиция, с которой согласиться нельзя, потому что науку очень легко уничтожить, а потом нельзя восстановить никогда.
Предполагается ликвидировать компенсацию банковских процентов по кредитам для промышленности в размере 12.2 млрд рублей. Это очень спорная вещь. Потому что сельское хозяйство мы поддерживаем субсидированием кредитов, а наиболее уязвимые и социально важные отрасли промышленности мы не поддерживаем. Что за глупость? МинСельхоз стоит здесь стеной. И аргументом является то, что очень слабо проработан механизм. В результате чего в 2015 году на это направление выделили 20 млрд, а промышленность могла воспользоваться только 6. Так что здесь есть некоторая логическая основа.
Но что категорически нельзя поддержать – это нежелание Минфина поддерживать лекарственное обеспечение граждан. На эти деньги правительство Медведева при всех его недостатках хочет направить 16 млрд рублей. Грубо говоря – на дотирование дорогих импортных лекарств. У нас в основном лекарства импортные. Качественные лекарства – импортные почти все. 16 млрд рублей для нашей страны не так много. Да, может быть, их где-то воруют по дороге. Но давайте сначала поддержим людей, а потом будем ограничивать коррупцию, раз до сих пор не собрались ограничивать. Минфин заявляет, что нужно ограничить перечень лекарств. В переводе на русский, судя по всему, хотят вместо импортных использовать отечественные субституты. Но они далеко не везде есть. И разговоры про рост эффективности расходов без описания механизмов этой эффективности – конечно, мы всё это слышали и проходили.
Конечно, в «Росагролизинге» шуровала не одна Скрынник. Если бы шуровала она одна, а не в стае, как пишет уважаемая Мила, да, конечно, тогда не нужно было заниматься расследованием дела «Росагролизинга». Достаточно было заниматься одним человеком. Но проблема «Росагролизинга» в том, что коррупция во власти – это всегда мафия, это всегда организация. Если один человек во власти начинает заниматься коррупцией, его ликвидируют сами подручными методами, и для этого не нужно государственной политики. Поэтому давать деньги «Росагролизингу» до полного завершения всех дел, до полной ясности хотя бы со стороны Счётной палаты, нельзя. А самое главное, что Счётная палата сказала про антикризисные меры прошлого года, что они использовались с чудовищной неэффективностью.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Приватизация делается не ради денег. Приватизация делается ради уничтожения, а не ослабления государства. Потому что когда вы собственность государства отдаёте в частные руки, вы тем самым уничтожаете в конечном счёте государство в интересах, как вы сказали, глобального бандитского финансового капитала. Поэтому совершенно всё понятно. Российская власть действует в интересах не российского государства, ослабляя его, а в конечном счёте уничтожая, а в интересах глобалистов.
|
