Предлагаю вашему вниманию три статьи, «связанных» друг с другом Ливией. И вы поймете почему. Я закончу публикации сообщением, только что поступившим из Парижа об итогах переговоров президента Франции с «полевыми командирами» мятежников.
Автор первой статьи - Стюарт Рамсей. Опубликовал его статью Лев Вершинин, который пишет об авторе:
Стюарт Рамсей – не просто один из наиболее авторитетных "полевых репортеров" Sky News, тусующийся в самых опасных точках планеты, от Сомали и (недавно) Афганистана до (сейчас) Ливии. Он выгодно отличается от большинства коллег тем, что не врет по заказу, и в этом изюминка его репортажей, которые очень ценит зритель. В отличие от многих других, м-р Стюарт с самого начала событий сидел в Триполи, и с ним у ливийских властей никаких проблем не было. Он писал только о том, что видел. Правда, с самого начала он был настроен резко против "прогнившей диктатуры", "засидевшегося тирана" и так далее. Это сквозило в каждом слове, но – как личная позиция, за которую в Триполи не принято высылать или делать замечания. Так вот, признаюсь честно: последний, вчерашний репортаж м-ра Рамсея на какой-то момент выбил меня из колеи...
Л.Вершинин
http://trueinform.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1225
Четыре месяца спустя: Оценивая Ливийский конфликт
The Brother Leader must stay, but we will talk about everything else.
Militia commander
Брат Лидер должен остаться, но обо всем остальном мы готовы говорить.
Командир народных ополченцев
Четыре месяца спустя: Оценивая Ливийский конфликт
10:34 вечера Великобритании, во вторник 19 июля 2011
Стюарт Рамсей, главный корреспондент Sky News, в Триполи
Четыре месяца спустя после начала кампании бомбардировок НАТО Ливии, в синем небе над столицей, Триполи, люди ловят случайные проблески реактивных бомбардировщиков, сверкающих в белесых лучах солнца. Но в основном они могут видеть их уже после пролета, а затем – вой ракет и грохот взрывов.
На государственном телевидении – практически постоянный поток образов смерти и разрушения. И грустная музыка. И патриотические марши. Плачут женщины, множество раненых, – не только бойцов, но и детей, взрывы огромны, как будто сделаны в Голливуде, и, скорее всего, многие из кадров будут когда-нибудь использованы в кино.
Если план Запада предполагал, что эпоху полковника Каддафи можно оборвать легко и быстро, он либо был в корне неправилен, либо те, кто его составлял, с самого начала ошибались.
Я подозреваю, что верен вариант номер два.
Дело том, что Каддафи является неотъемлемой частью своей страны, плотью от плоти своей страны, и те, кто восстал против него в феврале, надеясь принести Ливии определенные изменения, – не имели абсолютной поддержки. Даже хуже того, их не поддерживал не только народ, но и армия, которую создал Каддафи.
Поэтому режим покачнулся на несколько дней, но протестующих было слишком мало, у них не было серьезных лидеров, и когда Каддафи, долгое время подождав, начал все же принимать меры, революционный импульс погас.
За прошедшие недели повстанцы обрели международный статус, их в настоящее время признала большая часть международного сообщества, – но с военной точки зрения, за исключением нескольких опорных пунктов на востоке и гор Nefusa на западе, они беспомощный, полный и абсолютный нуль.
В последние дни я был в нескольких западных городах, где тысячи людей собрались на колоссальные митинги, чтобы максимально продемонстрировать свою поддержку Каддафи. Вот фотографии из Zliten, 150 километров (90 миль) к востоку от Триполи, 15 июля 2011 года: толпы народа слушают выступление ливийского лидера Муамара Каддафи в эфире. То самое выступление, где ливийский лидер заявил, что признание западными державами повстанческого Национального переходного совета не имеет никакого значения.
Тысячи людей выходят на митинги «за Каддафи». Все они вооружены – правительство раздавало оружие всем желающим, не спрашивая, кто за кого. И самое важное: люди, с которыми я говорил, абсолютно едины в своем мнении. Да, митинги организованы, – но есть полное ощущение, что все это от души, что все это реально. Может быть, есть кто-то и настроенный против Каддафи, но тех, кто за – явное, очевидное, подавляющее большинство.
Что это значит: абсолютный тупик?.. Преддверие новых кровопролитных боев?.. Их завершение? Я не знаю.
Но я уверен: притом, что камнем преткновения остается судьба Каддафи, – сторонники категорически требуют, чтобы он остался, а повстанцы, чтобы ушел, – у всех сторон конфликта популярна идея переговоров.
Я общался с отрядом вооруженных до зубов женщин-лоялисток (поддерживающих Джамахирию) из прифронтового города Gharyan в горах Nefusa, и они сказали мне, что ничего не имеют против мира. "Мы хотим поговорить с ними, выслушать их жалобы", – заявил их командир. – "Брат Лидер должен остаться, это не обсуждается, но обо всем остальном мы хотим и будем говорить".
В стране, где почти все живут вдоль Средиземного моря, на узкой прибрежной полосе, часто повторяемый аргумент, что страна разделена на восток и запад, по большому счету, ерунда. Бродя по Триполи, я общаюсь с людьми родом из разных регионов Ливии, и все они ненавидят то, что происходит и тех, кто в этом повинен.
На данный момент повстанцы уже вступили в контакт с правительством, чтобы попытаться найти решение. В этой стране семейные узы и личные связи так важны, что концепция "братства" понимается буквально. Чтобы брат убивал брата – такое для этих мест невероятная, невозможная дикость.
Так что же, переговоры? Да. Причем, на разных уровнях.
С одной стороны, активизировались международные контакты. Высокопоставленные эмиссары США встретились с представителями Каддафи и попросили уговорить его уйти. Но это всего лишь часть более широких дипломатических усилий с участием ООН и многих стран, от Франции до Турции и Южной Африки.
С другой стороны, на мой взгляд, хотя повстанцы вынуждены воевать, – о чем свидетельствует Брега, – они также тесно контактируют с правительством и ищут решение вопроса.
Но гораздо более важнее всех этих разговоров – переговоры самого ливийского народа.
Семьи и кланы хотят покончить с этим кошмаром и вернуться к нормальной жизни. При этом все, включая самых ярых сторонников режима, не возражают против обновления и разумных перемен.
Ужасные вещи произошли здесь – города лежат в руинах, сотни, или, может быть, тысячи людей погибли, тысячи пропали без вести и есть горькая обида, которая продлится поколения. Но оставаться в кровавом тупике ливийцы не хотят. Настало время поговорить "по-семейному", сев за стол. Согласиться на это пора лидерам обеих сторон.
Да, это трудно. Это невероятно трудно. Наверное, труднее всего.
Но это называется "долг Лидера", брат...
«Верьте мне! И только мне!»
И еще две статьи рекомендую вам прочитать. Один автор кричит: «Верьте мне! Продолжайте бомбить Ливию до полной победы!» Другой: «Не верьте западным СМИ!»
Первый автор – это Бернар Анри-Леви, философ, основное кредо которого – ненависть к ливийскому народу. Этот философ своей безоговорочной поддержкой мятежников способствовал принятию решения президентом Саркози о начале войны против Ливии. Сейчас, как и в первые дни мятежа, когда ливийская армия уже победила мятежников и надо было их спасать, он привез в Париж «командиров мятежников», которые знают, что их дни сочтены, и опять все с той же целью – убедить президента Саркози, что Франция должна немедленно начать наземную операцию и разгромить ливийскую армию. Сами мятежники на это неспособны, потому что ливийский народ против них.
Об этом, об итогах военных переговоров в Париже – в конце этих двух статей.
Второй автор - Патрик Кокберн. Внимательно и постоянно анализирующий все, что происходит в Ливии и вокруг нее. Человек, объективно смотрящий на события. Как и Стюарт Рамсей. В отличие от Бернара Анри-Леви.
http://rus.ruvr.ru/2011/07/19/53427286.html
Верьте: вскоре Каддафи падет ("The Financial Times", Великобритания)
Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri Lévy)
19 июля 2011.
Я только что вернулся из гористой местности Джебель-Нафуса на северо-западе Ливии, которая представляет собой третий, после Мисураты на востоке и Бреги на крайнем востоке страны, фронт войны в Ливии. То, что я увидел, заставляет меня еще категоричнее оспаривать пораженческие заявления, звучащие в последние недели в Вашингтоне, Лондоне и Париже.
Нам, например, говорят, что армия повстанцев неорганизованна, плохо подготовлена к боевым действиям, недисциплинированна. На гуалишском фронте, являющемся первой линией наступления на войска Муаммара Каддафи, я собственными глазами видел нечто противоположное: около пятидесяти хорошо обученных бойцов под командованием бывших армейских офицеров, перешедших на сторону повстанцев, которые гордятся тем, что за 10 дней им удалось продвинуться на 60 км. Одним словом, это вовсе не трясина.
Пораженцы также говорят нам о том, что эти бойцы видят не дальше околицы своих деревень и неспособны к физическому и политическому единству, которое могло бы привести к взятию Триполи. Однако и среди арабов, и среди берберов видишь и слышишь нечто иное: восстание, цель которого – Триполи; лидеров кланов, для которых единство Ливии стало императивом; офицеры, прекрасно сознающие, что эта цель достижима только в условиях тесной координации с оперативным командованием НАТО. Это тоже не имеет ничего общего с беспорядком, импровизацией и «клановым мышлением», о которых нам постоянно твердят.
Немало тревог выражено по поводу качества оружия повстанцев и несоразмерности сил, якобы являющейся следствием этого. Вероятно, им не хватает тяжелого вооружения, необходимого в том случае, если они намерены отправиться в поход на столицу. Видимо, НАТО должна ответить на их просьбы о бомбежке ряда позиций, с которых артиллерия противника продолжает обстреливать мирных жителей. Но после доставки нескольких десятков тонн оружия, особенно из Франции, ситуация начала меняться к лучшему.
Силы полковника Каддафи называют армией, «способной к сопротивлению» - внимание – коалиции. Использование прекрасного слова «сопротивление» применительно к шайке загнанного в угол тирана кажется мне преступлением против здравого смысла, особенно, когда мы слышим о том, что этот тиран обладает грязным оружием par excellence – напалмом. Кроме того, в Зинтане мне удалось побывать в медресе, превращенном в военную тюрьму, а также в больничной палате с ранеными пленными.
Там мы собрали два типа рассказов очевидцев: истории наемников из Нигера, Мали и Судана, а затем – рассказ ливийского артиллериста, который поведал о том, как некоторые из его товарищей остаются на позициях только потому, что знают, что при малейшей попытке к бегству им будут стрелять в спину. Действительно ли это та «верная» армия, готовая умереть за своего «Вождя»?
Одним словом, я решительно не понимаю разочарованный тон комментаторов, которым 42 года диктатуры никогда не казались слишком долгим сроком, но сто или около того дней освобождения представляются бесконечными. Еще меньше я понимаю постоянные призывы к «политическим переговорам», являющимся единственным средством, которое поможет нам выбраться из «трясины», в которую нас якобы затащили Дэвид Кэмерон и Николя Саркози. Существует только одно «политическое решение» кризиса, начавшегося с наступления режима на собственный народ: это уход полковника Каддафи, и я чувствую, что мы к нему близки.
Но что для этого нужно сделать? Имеются три условия успеха. Во-первых, французы и британцы должны не поддаваться на угрозы и продолжать идти по выбранному пути. Эта война, направленная против диктатора, который пообещал утопить свой народ «в реках крови», является справедливой. Во-вторых, Вашингтон, даже если он свертывает свое участие и передает ответственность за основную часть операций европейским союзникам, не должен заниматься самобичеванием, оценивая нынешнюю войну в Ливии в том же неодобрительном свете, что и абсурдную иракскую войну. Война в Ираке была основана на лжи правительства (пресловутое так и не материализовавшееся «оружие массового поражения») – ничего подобного в случае Ливии нет. Война в Ираке была войной мести – ее нельзя сравнивать с ливийской. Иракская война велась в духе своеобразного демократического мессианизма, исходящего из того, что демократию можно внедрить извне – в Ливии мы опираемся на требования демократии, исходящие не просто изнутри, но из глубин общества.
В-третьих, важно, чтобы международное сообщество не допустило возникновения вокруг полковника Каддафи ореола «героя-одиночки», мужественно противостоящего всем. Мы не должны забывать о тех страданиях, которые он причинил собственному народу, и о том, что в первый день интервенции он пригрозил ответить на авиаудары ударами по нашим гражданским самолетам.
Полковник Каддафи не изменился. Он не перестал быть экстравагантным, но кровавым тираном – и останется им, если мы не переломим ситуацию.
Не стоит верить всему, что вы видите и читаете о Каддафи
Сноска для третьей статьи, которую я тоже предлагаю вам прочитать: http://rus.ruvr.ru/2011/06/27/52436712.html
Не стоит верить всему, что вы видите и читаете о Каддафи ("The Independent", Великобритания)
Патрик Кокберн (Patrick Cockburn)
27 июня 2011.
Сегодня вырисовывается следующая картина – обе стороны в ливийском конфликте распространяют пропаганду, а зарубежные журналисты время от времени весьма охотно им в этом помогают
Иностранные журналисты вполне могут поставить себе в заслугу, что в первые месяцы так называемой «арабской весны» предавали гласности ход народных восстаний против деспотов, правящих в некоторых странах региона, и тем самым подстрекали местных жителей на более активные действия. Спутниковые телевизионные станции, и в особенности Al Jazeera Arabic, стремились подорвать саму основу полицейских режимов арабских государств. Они не испытывали давления официальной цензуры и поэтому могли успешно конкурировать с правительственной пропагандой.
Режимы, столкнувшиеся в подобными угрозами, с самых первых дней стали платить сотрудникам зарубежных средств массовой информации той же монетой, выдворяя корреспондентов из стран, откуда они хотели вести репортажи, и отказывая им во въездных визах в эти государства, чтобы журналисты не смогли попасть туда снова. При попытке посетить Йемен в начале этого года мне сказали, что не только мне никогда не дадут журналистскую визу, но и обычных туристов – удивительно, но существуют люди, желающие в такое время осмотреть достопримечательности Йемена – заворачивают назад в аэропорту Саны на том основании, что они, скорее всего, являются путешествующими инкогнито журналистами, старающимися тайно проникнуть в страну. Правительство Бахрейна использовало еще более изощренный метод – репортерам давали визу в посольствах Бахрейна за рубежом, однако отказывали во въезде в страну, когда самолет приземлялся в аэропорту.
Конечно, прошло некоторое время, прежде чем этот подход, направленный на то, чтобы почти полностью избавиться от зарубежной прессы, закрепился в качестве общепринятого метода. Тем не менее, это привело к тому, что сегодня иностранные журналисты, освещая события, происходящие в Сирии, Йемене и, в меньшей степени, в Бахрейне обычно ведут свои репортажи из-за границы, полагаясь на кадры, снятые на мобильные телефоны, которые рассказывают о демонстрациях и народных волнениях в арабских странах. Однако эту информацию невозможно проверить.
В начале этого года я посетил Тегеран, но не увидел в центре города никаких демонстраций, хотя на улицах иранской столицы было много сотрудников полиции специального назначения. Представьте себе мое удивление, когда на портале YouTube я наткнулся на видеосюжет, датированный, насколько я помню, 27 февраля, который содержал кадры яростного народного выступления против режима. Я заметил, что участники этой акции протеста были в одних рубашках, хотя в то время в Тегеране стояла достаточно холодная и промозглая погода, так что местные жители, которых я видел на улицах, носили пиджаки или куртки. Кто-то, вероятно, опубликовал кадры событий, имевших место летом 2009 года, когда столица Ирана была охвачена продолжительными народными волнениями, предварительно, конечно, изменив дату.
В связи с тем, что большинство арабских стран оказались для них недоступными, журналисты стекаются в ливийский город Бенгази, куда можно попасть с территории Египта вообще без всякой визы. В качестве альтернативы иностранные корреспонденты могут вести репортажи из Триполи, где правительство позволяет журналистскому корпусу работать, однако под строгим контролем со стороны властей. Интересно, что репортажи журналистов, находящихся в столице Ливии, сильно отличаются от тех, которые публикуют представители прессы, работающие в главном городе повстанцев. Все, кто освещает события из Триполи, выражают вполне понятный скептицизм по поводу того, что показывают им представители властей, т.е. информации о жертвах среди мирного населения в результате бомбежек НАТО и демонстрациях в поддержку Каддафи. В то же время представители иностранного журналистского корпуса в Бенгази, столице территории, контролируемой мятежниками, наоборот, удивительно доверчиво относятся к сообщениям руководителей повстанцев или их сторонников, хотя эти данные также являются пропагандой, пусть и более искусно замаскированной.
С самого начала ливийского восстания, которое разразилось 15 февраля, зарубежные средства массовой информации бездумно повторяли рассказы о зверствах, чинимых военнослужащими войск Каддафи. Сегодня становится очевидным, что известные и уважаемые правозащитные организации, такие как Amnesty International и Human Rights Watch, так и не смогли обнаружить доказательств самых ужасных из этих преступлений. Например, им не удалось найти ни одного заслуживающего доверия свидетеля массовых изнасилований, т.е. акции, приказ о проведении которой будто бы отдал лично Каддафи. Иностранных наемников, якобы нанятых диктатором, которых предъявили прессе, позже тихо отпустили, ведь эти люди оказались рабочими из стран Центральной и Западной Африки, не имеющими документов.
Доказанные преступления Каддафи выглядят более прозаичными – среди них бомбардировка мирных жителей Мисураты, у которых не было возможности спастись бегством. Есть также свидетельства, подтверждающие расстрел безоружных участников акции протеста на церемониях похорон в самом начале восстания. По оценкам Amnesty International, 100-110 человек были убиты в Бенгази, и 59-64 – в Байде, хотя правозащитная организация предупреждает, что некоторые из погибших, возможно, были сторонниками правительства.
Уже на ранней стадии конфликта ливийские повстанцы проявили удивительное мастерство в общении с прессой. Искусно используя пропаганду, они сумели возложить вину за многие необъясненные убийства на противоположную сторону. Согласно одной из таких историй, которой поверили представители средств массовой информации, работающие в Бенгази, правительственные войска казнили 8 или 10 своих солдат, отказавшихся стрелять в демонстрантов. Тела этих военнослужащих показали по телевидению. Однако Донателла Ровера (Donatella Rovera), ведущий эксперт Amnesty International, утверждает, что есть веские доказательства в пользу совсем другой версии. По ее словам, на кадрах любительской видеосъемки, снятой после их захвата, эти солдаты стоят живыми, поэтому она предполагает, что их убили именно повстанцы.
Слабость журналистов заключается в том, что они широко освещают в прессе случаи зверств, в пользу которых с самого начала существуют весьма шаткие доказательства. Когда же информация оказывается полностью неверной или сильно преувеличенной, репортеры стараются об этом не упоминать или упоминают вскользь.
Между тем, все эти сюжеты, повествующие о зверствах, начинают жить собственной жизнью и часто имеют вполне реальные, иногда даже фатальные последствия, причем после того, как их уже опровергли в прессе. Будучи ранее в Бенгази, я однажды разговорился с беженцами. Эти люди оказались рабочими с нефтепромыслов из порта Бреги, расположенного в заливе Сидра, который был захвачен войсками Каддафи. Одна из причин, заставивших их сбежать, заключалась в том, что, по их мнению, их женам и дочерям угрожало изнасилование со стороны иностранных наемников. Об этой опасности они узнали из репортажей спутникового телевидения.
Заслуга Amnesty International и Human Rights заключается в том, что они скептически относятся ко всем фактам подобных зверств, пока они не подкреплены вескими доказательствами. Сравните их взвешенный и ответственный подход с тем, как ведут себя Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) или прокурор Международного уголовного суда Луис Морено-Окампо (Luis Moreno-Ocampo), которые, ни минуты не сомневаясь, объявили, что Каддафи использует изнасилование в качестве метода ведения войны, чтобы наказать повстанцев. Не менее безответственным выглядит решение Международного уголовного суда начать уголовное преследование против ливийского диктатора и командиров его частей. Это снижает вероятность того, что Каддафи удастся сместить мирным путем, ведь подобная угроза заставит его биться до конца. Систематическая демонизация образа руководителя Ливии, который, возможно, и является жестоким деспотом, но явно не выглядит таким чудовищем, как Саддам Хусейн, затрудняет проведение переговоров об установлении перемирия, хотя он – единственный человек, способный отдать приказ о прекращении огня.
Совсем не удивительно, что повстанцы в Бенгази сочиняют истории о преступлениях Каддафи и подсовывают сомнительных свидетелей этих зверств. Они ведут боевые действия против диктатора, которого боятся и ненавидят, поэтому, по вполне понятным причинам, используют «черную пропаганду» в качестве метода войны. В то же время, со стороны представителей иностранных средств массовой информации наблюдается удивительная наивность. Зарубежные журналисты почти поголовно симпатизируют мятежникам и, похоже, готовы безоговорочно верить всем ужасным историям, которые им рассказывают руководители повстанцев и их сторонники.
А в это время в Париже разыгрывается очередная партия сторонников «войны до победного конца».
Сообщаю по данным, полученным от информированных источников…
На переговорах 20 июля в Елисейском дворце с президентом Франции Николя Саркози делегация «командиров подразделений ливийских повстанцев» - а, как они себя гордо называют!- города Мисрата обратилась к Парижу за помощью и поддержкой в овладении столицей Ливии Триполи. Здорово сказано! Несколько сотен боевиков готовы взять штурмом столицу, если Франция пришлет экспедиционный корпус!
Враги Джамахирии рассчитывают получить от Франции не только новую помощь оружием и боеприпасами, подобную той, которая была оказана в конце июня повстанцам района Джебель-Нафуса к юго-западу от Триполи. То, что эта помощь не принесла победы , их не обескураживает. Ведь несколько дней раза западные СМИ уже «увидели» мятежников Нафуса входящими с развернутыми знаменами в Триполи.
"Командиры повстанцев прибыли в Париж, чтобы объяснить главе французского государства, что ключи от Триполи находятся в Мисрате, поскольку бойцы Мисраты дисциплинированы, имеют военный опыт и у них в руках есть козырь - победа, одержанная в боях с силами Каддафи", - заявил тот, кто привез в Париж разбитых в пух и прах мятежников. Это - философ Бернар-Анри Леви, ярый сторонник военного вмешательства в Ливии, люто ненавидящий Ливийскую Джамахирию. Его статью «Верьте мне»! вы только что прочитали.
Получив добро от самого президента Франции, по данным, полученным от информированных источников, главари мятежников продолжили обсуждение конкретных планов французской интервенции в Ливию с французскими военными.
Город Мисрата находится в 200 километрах к востоку от Триполи и несколько раз переходил из рук в руки. Франция постоянно бомбит, но безуспешно, позиции республиканских войск, координаты которых сообщают мятежники и военспецы, прибывшие в Ливию с частями спецназа НАТО.
Теперь мятежники договариваются с французским генштабом о начале крупномасштабной операции с участием французского десанта. Они все еще надеются сломить стойкость непобедимой ливийской армии и мужественного народного ополчения и ворваться в Триполи.
«Время не терпит! С началом Рамадана 2 августа ни один из наших парней воевать не будет». Об этом в доверительном порядке французам пожаловались на своих «хорошо обученных бойцов», говоря словами французского философа, «командиры подразделений ливийских повстанцев».
Евгений Ларин, 20 июля 2011 года. Тунис.
|