ЧТО ТАКОЕ НОСТАЛЬГИЯ ПО СССР?
Объясню на собственном примере (поэтому в аватарку помещаю самого себя), попутно реагируя на суждения о том, что подобная ностальгия является следствием некритического отношения к советской действительности или тоски по молодости.
В последнем случае предполагается, что надо прожить счастливую жизнь, чтобы к старости мысленно переживать те удовольствия, которые предоставила тебе судьба. А это уже исключает критичное отношение к СССР, раз уж он принес тебе счастье. Тоска по незрелости ума вообще неуместна, ибо счастье в таком случае выглядит только, как способность в изобилии есть, пить и одеваться, заниматься любовью и, вообще, наслаждаться своей животной силой.
Должен заметить, что силой и жизнеспособностью я был обделен с младенчества. Наверное, потому, что жил младенцем в течение полутора лет, по крайней мере, в условиях немецкой оккупации Крыма и его столицы Симферополя. Я, конечно, себя не помню младенцем. Но, по словам матери, я мог уже ходить по комнате с пустой кастрюлей и орать: - Дай перловой каши!
Освободители Симферополя
Голод и тягостная атмосфера иностранной оккупации не могли не сказаться на моем физическом развитии и моральном состоянии. Я рос мальчишкой с некоторым комплексом неполноценности в форме внешней робости, застенчивости и склонности к рефлексии, под покровом которых периодически поднималась внутри буря и натиск.
Голод продолжился и в первые послевоенные годы, что не прибавляло мне резвости. Спасением явилось помещение меня на пару лет в детдом для детей погибших партизан и подпольщиков. Там подкормили. Попал в детский дом «по блату», поскольку погибшим подпольщиком был брат отца, мой дядя, а у него детей не было. Отец погиб при штурме Сапун-горы, но за гибель отца компенсацией была пенсия.
В детдоме я понял, что обязан своим спасением Ленину и Сталину. Однако и после возвращения в семью желание поесть не утолялось, даже когда пошел в школу. Помню какую-то вялость, слабость организма, которая заставила меня ранней весной прилечь на свежую влажную травку в Керченском переулке, чтобы передохнуть. Проходившие мимо женщины всполошились: - Вставай, простудишься. – И как мне удалось после этого жить так долго!
Телебашня высится за двором, в котором я вырос. Все осталось, как 70 лет назад, кроме, мусорных контейнеров и асфальта, конечно. Об иномарке у ворот моего двора и говорить не приходится.
И все же то время не вызывает у меня негативных эмоций. С каким энтузиазмом встречал я официальные ежегодные сообщения о снижении цен. Я фантазировал даже о том, что осталось недолго, когда бублик, стоивший 5 копеек, станет совсем бесплатным. Вот тебе н коммунизм! Как не любить за это Сталина и не поверить школьной «Родной речи», которая открывалась стихотворением «Сталин думает о нас».
По симферопольским улицам старого города ездили на телегах старьевщики, готовые обменять вторсырье на разные игрушки, тарахтелки, матрешки. Этот обмен мне казался очень выгодным. Пацаны разных улиц и даже районов объединялись в боевые стаи со своими лидерами и штаб-квартирами в каких-нибудь подвалах. Играли «в войну», в футбол.
Однако можно было испытать себя не только улицей, но и в детской спортивной школе по футболу (ДСШ), в разных спортивных секциях, в кружках Дома пионеров разного профиля, заглянуть в библиотеку, где на стенах были развешены плакаты с таким текстом: «Всем лучшим во мне я обязан книгам» А.М. Горький или «Страницы честных, чистых книг Стране оставил в дар, Боец, Писатель, Большевик и Гражданин Гайдар». С. Михалков.
Но больше всего радости доставляло кино. Даже диафильмы вызывали интерес. Их просмотр осуществлялся с помощью фильмоскопа, проецирующего изображение на экран. В простейшем случае это белая стена или простыня. Находились предприниматели, устраивавшие кинопоказ за детские копейки. Помню одного из них взрослого верзилу, который делал успешный бизнес, несмотря на то, что считался тронутым умом.
Ну а фильмы, которые крутили при помощи простейших кинопередвижек, вообще вызывали восторг! Мы, пацаны, смотрели их в артели инвалидов войны. Людям, которые были вынуждены обособиться из-за потери рук, ног или чего-нибудь другого, видимо, было приятно посидеть с наивными мальчуганами.
Они охотно пускали нас в комнату, где демонстрировался фильм. Там мы смотрели завораживающие трофейные фильмы «Индийская гробница», «Мария Стюарт», «Трансвааль в огне» (Фильм рассказывает о знаменитом вожде бурского народа Южной Африки, президенте бурской республики Трансвааль Пауле Крюгере и его борьбе с британскими империалистами в ходе Второй англо-бурской войны 1899-1902 г.г.). Показ этих и прочих кинолент предварялся по шаблону объявлением: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской армией немецко-фашистских захватчиков».
Ну а в кинотеатре на большом экране можно было посмотреть захватывающие детские фильмы по произведениям того же Гайдара – «Чук и Гек», «РВС», «Тимур и его команда». И еще - «Детство Горького», «В людях», «Мои университеты». Мультфильмы были особым блюдом, ради которого иногда можно было пожертвовать «серьезными» фильмами.
Особой популярностью пользовались военные фильмы, - конечно, «Чапаев», «Тринадцать», «Джульбарс», «Молодая гвардия», «Сын полка», «Константин Заслонов», «За тех, кто в море», «Секретная миссия», «Секретарь райкома», «Она защищает Родину», «Зоя», «Александр Матросов», «Судьба настоящего человека» об Алексее Маресьеве, «Небесный тихоход», «Беспокойное хозяйство», «У них есть Родина» и т.д.
Также смотрели исторические фильмы – «Александр Невский», «Суворов», «Минин и Пожарский», «Богдан Хмельницкий», «Адмирал Нахимов», «Георгий Саакадзе», «Великий воин Албании Скандербег», «Степан Разин», «Емельян Пугачев» и пр.
И революционные - немые фильмы «Броненосец Потемкин» и «Красные дьяволята», звуковые - «Мы из Кронштадта», «Всадники», «Александр Пархоменко», «Щорс», «Котовский», «Человек с ружьем», трилогия о Максиме, «Амангельды Иманов», «Незабываемый 1919-ый», «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918» и т.д.
Зарубежные – «Опасное сходство» с Жаном Маре, «Пармская обитель» с Жераром Филиппом. Трофейный сериал «Тарзан» породил небывалый ажиотаж среди детей и взрослых. Сочиняли такие стихи: «Ах, в Африку хочу я, Постыла жизнь мне тут, Здесь девушек не ценят, И жен не берегут. Другое дело в джунглях, средь диких обезьян…».
Вообще, пацаны решали вопрос о необходимости просмотра фильма, исходя из ответа на вопрос: - Про войну? – Нет. – Фи-и-и. - Повзрослев, однако, приходили в умиление от фильмов «Моя любовь», «Сердца четырех», «Большая семья», «Аршин Мал Алан» и, особенно, от фильма «Верные друзья» по сценарию Александра Галича. И кто его сбил с пути, отвлек от сочинения чудных, замечательных сценариев, обеспечивших ему любовь и признание всего народа? Ведь кроме упомянутого был по его сценарию еще замечательный фильм «Вас вызывает Таймыр».
Остановлюсь, пожалуй, на периоде до хрущевской эпохи. И вот почему. Мне кажется, что после смерти Сталина люди делятся на тех, кто сохранил реальную связь с прошлым, и тех, которые порвали эту связь, перешли в новую реальность, сочиняя свои версии о прошлом. Упомянутая связь была вполне материальна. Я почувствовал ее однажды, когда посетил родину Есенина - село Константиново в Рязанской области.
В музее Есенина я увидел на полке макет парты, за которой сидел школьник Сережа, мой тезка, к тому же. Ба-а, ведь я в школе сидел за точно такой же партой! Верх парты был сбит по наклонной плоскости из необструганных досок, выкрашенных черной краской, которая сглаживала шероховатую поверхность. Сиденья, рассчитанные на двух учеников, были коричневого цвета. Чтобы сесть за парту, надо было открыть крышку на петлях, под ней находилась ниша, куда помещался школьный портфель.
С.Есенин на занятиях в классе Константиновской школы 1904-1909 годы
Парта виделась мне воплощением классики, не только материальной, но и духовной. Люди, рожденные в 40-ых годах и раньше, принадлежали ко второй половине Х1Х-го и первой половине ХХ века. С началом хрущевской эпохи люди становились другими – они сидели за другими партами в форме обычных канцелярских столов, принадлежали модерну или постмодерну, как выражаются интеллектуалы. Потому, видимо, я с трудом воспринимаю постсоветские фильмы, эстраду и культуру, вообще.
Это не значит, однако, что уроженцы сороковых и прочих прошлых лет порывают связь с будущим, что они равнодушны к комфорту и благополучию. Просто они воспринимают будущее по-иному, не считают благополучие самоцелью, но платформой для духовного обогащения. Конечно, речь идет о людях, погруженных в освоение культуры и цивилизации. Обыватель, зацикленный на вещизме, мне кажется, одинаковым во все времена.
Стало быть, для выходцев из первой половины ХХ века будущее началось после 1953 года и продолжалось до пресловутой горбачевской перестройки и крушения СССР. Став настоящим, это будущее, казалось, еще имело живую связь с прошлым. Такая связь сохраняется и сейчас, но она истощилась до предела из-за того, что короток человеческий век. В нынешнем настоящем вдруг выясняется, что мне посчастливилось быть знакомым или быть причастным к известным людям прошлого реально или виртуально.
Как-то посмотрел по телеящику трансляцию спектакля под названием «Вертинский. Русский Пьеро». Главным героем спектакля был «корифей сцены» Александринского театра Санкт-Петербурга Николай Сергеевич Мартон. Боже мой! Когда в 1959 году Николай Мартон блистал на сцене Крымского русского драматического театра им. Горького в Симферополе, я монтировал в этом театре декорации для спектаклей в качестве рабочего сцены. В частности, для спектакля "Ромео и Джульетта" с его участием в роли Ромео. Наблюдал из-за кулис его вдохновенную игру.
Мартон был премьером, по крайней мере, среди молодых актеров театральной труппы. Он был красив, статен, владел редким тембром голоса. Словно вживую слышу, как он томится по Джульетте со страстью и негой в голосе: "О, быть бы мне перчаткой на ее руке, перчаткой на руке". Тембр голоса становится печальным и трагичным, когда Ромео скорбит о своем роковом уколе шпаги, по недоразумению, графа Париса, жениха Джульетты. "Товарищ мой, записанный со мной в одну и ту же книгу злой судьбы". Мартон мастерски сыграл в трагических мизансценах у гробницы, где покоится тело, мнимо усопшей Джульетты. Он обращается к гробнице с яростью и вызовом: "Проклятая утроба, я пасть твою раскрою и накормлю тебя насильно". Потом, приняв яд из пузырька, который купил в аптеке, со скорбью и печалью произносит слабеющим голосом: "О, честный аптекарь, быстро действует твой яд".
Слава не кружила Мартону голову, он был безукоризненно вежлив и участлив в общении партнерами по труппе и нами, рабочими сцены. Случилось так, что я встречался с ним и в Питере, когда крымский театр приезжал туда летом на гастроли. В это время я уже сдавал экзамены в ЛГУ им. А.А. Жданова, уволившись из театра, но по знакомству мне дали возможность подрабатывать внештатно рабочим сцены. В Питере заметили талант и мастерство Мартона. Позднее его пригласили в театр им. Пушкина, а потом в Александринку.
В последний раз я повстречался с Мартоном, когда шел в середине 60-х годов внутри аркады здания Исторического факультета на Менделеевской линии. Конечно, я не мог претендовать на близкое знакомство с известным актером, мы просто поприветствовали друг друга любезными улыбками. Сейчас ему 90. Браво! Рекорд долголетия воодушевляет таких, как я, которым за 80, ну и более молодых тоже.
Вот еще одна знаменитость, с которой я не имел чести быть знакомым, но хотел бы познакомиться, чтобы разгадать загадку из прошлого. Я увидел его опять же по телеящику, восхищаясь танцами молодых исполнителей в балетном конкурсе. В жюри сидел патриарх балета – Виноградов Олег Михайлович, советский и российский артист, балетмейстер, хореограф, педагог, сценарист, сценограф, народный артист СССР (1937 г.р.). И тут же я вспомнил о загадке. Ею была женщина – Галя Виноградова, бывшая балерина Мариинки, да еще красавица, по которой я тщетно томился любовью.
Утверждали, что она была первой женой О.М. Виноградова, хотя я не нахожу нигде упоминания об этом в сетях. Галя рассталась со сценой преждевременно из-за проблем со здоровьем. Ничего особо серьезного, но балеринам при всей их хрупкости надо владеть недюжинным здоровьем. После ухода из театра она поступила на отделение журналистики ЛГУ и, бывало, посещала наше общежитие на Симанской (теперь Шевченко) 25, встречаясь со своим знакомым, нашим хорошим другом и наставником Женей Мерзляковым.
Однажды Женя, ценивший мой талант стихотворца-любителя, попросил меня сочинить поздравительные стихи в связи с днем рождения Гали, совпадавшим с каким-то официальным праздником. Я сочинил нижеследующие вирши, которые были отосланы с поздравительной открыткой на домашний адрес Гали:
Существование твое
Придало мысли той решимость,
Что нынешнее торжество
Из-за тебя необходимость.
Всех совершенств огромный ряд
Мы отдаем тебе без спора
Для нас твой образ так же свят,
Как для балета Терпсихора.
Коль мы обижены судьбой,
То не суди нас слишком строго.
Врата внимания открой
Рабам нижайшим, хоть немного.
Галя примчалась к нам в общежитие, прекрасная более, чем когда-либо, и явно взволнованная. Может, эти подробности покажутся интересными для Олега Михайловича, если он интересуется Интернетом. А вообще, я, став впоследствии журналистом и радиокорреспондентом, храню в памяти встречи со многими людьми, которые меня знают и не знают.
Югославский актер Раде Шербеджия как-то сказал: «…Тому, кто не знает, как хорошо жилось при Тито, я уже ничем помочь не смогу». То же я могу сказать об СССР.
|
