ДЛЯ ЧЕГО РАЗДУВАЕТСЯ ИСКУССТВЕННО ВОПРОС О ПРИНАДЛЕЖНОСТИ КРЫМА?
Обнаружил в сетях очерк болгарских журналистов Димитра Кенарова и Боряны Кацаровой о Крымском русском драматической театре имени А.М. Горького времен кровавого майдана в Киеве, спровоцировавшего цепь событий, которые вернули Крым в лоно матери-России. (Dimiter Kenarov and Boryana Katsarova on a Russian-language theater in occupied Crimea. Home A NATIONAL JOURNAL OF LITERATURE & DISCUSSION Virginia Quarterly Review.)
Димитр Кенаров
Боряна Кацарова
Конечно, эта пара болгар не имеет ничего общего с теми болгарами, которые со слезами радости и благодарности встречали советских солдат, освобождавших в конце ВОВ Болгарию от фашистского режима, а затем вместе с СССР строившими социализм. Димитр и Боряна являются стипендиатами американского Пулитцеровского центра в Болгарии, отличившимися репортажами с постсоветской Украины.
Он - журналист-фрилансер, поэт, литературный критик, переводчик. Учился в Соединённых Штатах (колледж Миддлбери; Калифорнийский университет в Беркли). Прогрессируя после крымских репортажей в служении атлантистам, Димитр позднее включался в грязную кампанию Запада по дискредитации выборов в Белоруссии, за что и был выдворен оттуда. Боряна – т.н. независимый фотограф, специализирующийся на документальной, редакционной и портретной фотографии. Ее работы появлялись в крупных онлайн- и печатных журналах по всему миру.
Хотя Кенаров и Кацарова являются продуктами геополитической катастрофы, вызванной крушением СССР, что не могло не исказить их представление о событиях в постсоветской РФ и в Крыму, тем не менее их очерк, вызвал у меня по ряду причин жгучий интерес. Во-первых потому, что я начинал свою трудовую жизнь в 59-60 г.г. рабочим сцены этого театра, и мне было небезынтересно узнать о настроениях его актеров и персонала через более чем полвека в сложный период на рубеже 2013-2014 г.г.
Во-вторых, несмотря на предвзятость, болгарские журналисты, по своей ли воле или неосознанно, все-таки воспроизвели в целом правдоподобную общественно-политическую атмосферу в Крыму в то время. В-третьих, их очерк – лишнее свидетельство искусственности шумихи, которая раздувается сегодня вокруг принадлежности полуострова, который был аннексирован постсоветской Украиной.
В конце концов, что является главным в нынешней ситуации, относящейся к Украине? Это - нормализация российско-украинских отношений, хотя бы на том уровне, на котором она существовала до майдана. Западные модераторы уводят нас от главного и предлагают увековечение положения, которое существует многие десятилетия на Ближнем Востоке, где Израиль олицетворяет Украину. Искусственно раздувается вопрос о посылке на Украину каких-то западных «миротворцев», в которых она вовсе бы не нуждалась, если бы в республике существовал нормальный с точки зрения внутреннего и международного права режим.
Обучившись приемам западной пропаганды, авторы начинают очерк с эпизода из поставленной в театре комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»:
Сцена из спектакля театра по комедии Н.В. Гоголя "Ревизор".
«Ревизор. - Я полагаю, Антон Антонович, что тут есть тонкая и главным образом политическая причина», — рискнул судья Аммос Федорович. - Я скажу вам, что это значит: Россия... да... собирается воевать, и министры, видите ли, послали чиновника узнать, нет ли здесь измены.
- В зале слышны шепот и смешки. Пьеса Гоголя звучит странно знакомо, как будто искусство и жизнь неотличимы друг от друга. Кажется, что параллельно идут два представления: одно внутри театра, а другое — на улице, куда только что прибыли солдаты в зеленых балаклавах и без каких-либо узнаваемых знаков различия — инкогнито, так сказать».
«Когда в конце февраля 2014 года на Крымский полуостров вторглись вооруженные до зубов войска в масках («зеленые человечки», как их называли украинские СМИ) и взяли под контроль правительственные здания, жизненно важную инфраструктуру и транспортные узлы, почти все здесь знали то, что позже подтвердилось: это были российские силы специального назначения, отправленные в ответ на переворот в Киеве, в результате которого от власти был отстранен Янукович, пророссийский (столь же и прозападный – примечание мое) президент.
Обеспокоенный тем, что Украина выскальзывает из многовековой хватки (скорее, принадлежности – примечание мое) России и приближается к экономической и политической интеграции с Европейским союзом (приближения не столько к ЕС, сколько к агрессивному блоку НАТО – примечание мое), Путин действовал быстро».
За этим заходом, казалось бы, должно было последовать отображение мрачной атмосферы, установившейся в Крыму, где российские солдаты воспринимались бы населением в качестве оккупантов, но не освободителей. Однако авторы очерка не нашли для этого подходящего материала. Они поневоле были вынуждены признавать, что такая трактовка событий противоречила реальности. Поэтому вынуждены написать:
«На улице, в теплую ночь, сливы и вишни уже цветут вспышками белого и розового. Все кажется мирным…». Более того, потребовались пояснения: «Полуостров оставался частью Украины после распада Советского Союза, но это был регион Украины с самым большим этническим русским населением, домом российского Черноморского флота (базирующегося в портовом городе Севастополь) и сердцем русской культуры. Именно на месте древней крымской колонии Херсонес Владимир Великий — правитель Киевской Руси, предшественницы России, — принял христианство для себя и своего государства в 988 году н. э. Для Путина (не только для Путина – мое примечание) Крым был изначально русским во всем, кроме бумаги, и кризис в Киеве предоставил возможность вернуть полуостров под контроль Москвы и восстановить геополитическое влияние России в регионе».
Против этого пассажа нечего возразить. Разве что сказать, что после распада СССР аннексировала Крым именно постсоветская Украина. Население полуострова в ходе референдума в январе 1990 года высказалось за сохранение связи с Украиной только при условии ее участия в союзном договоре. Видимо, именно то, что крымчане подтвердили на референдуме желание сохранить СССР, обусловило равнодушное отношение ельцинских сепаратистов к судьбе Крыма и придало уверенности укронацистам в способности прибрать полуостров к рукам.
Далее авторы очерка подкрепляют духовное родство Крыма с Россией другими примерами: «Крым очаровывал воображение россиян на протяжении столетий. Когда-то управляемый могущественным и ужасающим Крымским ханством, тюрко-монгольским вассальным государством Османской империи, полуостров стал частью России в 1783 году, когда он был аннексирован (правильнее было бы выразиться «присоединен», поскольку не одно столетие Крымское ханство совершало опустошительные набеги на русские земли – примечание мое) Екатериной Великой.
Если Санкт-Петербург был современным «окном на Запад» империи, то Крым был южным створом, выходящим на классический мир, древней землей сказок и восточных мифов. С его зелеными горами, возвышающимися из винно-темного моря, Крым, вместе с Кавказским регионом немного дальше по побережью, стал средоточием вдохновения для русского романтического движения. Это был «чарующий край» и «место волшебных грез», как писал Александр Пушкин в «Бахчисарайском фонтане», длинной поэме о трагической любви крымского хана к одной из своих христианских пленниц.
Привлеченные его романтической аурой, дворяне и художники постепенно начали превращать регион в богемную игровую площадку, усеянную дворцами и изысканными виллами, казино и купальными заведениями и модными набережными, которые тянулись вдоль изрезанного побережья (это уже образ, навеянный посещением Лас-Вегаса – примечание мое). К середине девятнадцатого века Крым стал «садом империи» и «русской Ривьерой».
Мир был ненадолго прерван в 1850-х годах Крымской войной, в которой Лев Толстой сражался как армейский офицер. Несмотря на опустошение войны, романтика Крыма продолжалась, и полуостров в конечном итоге восстановился. Именно в фешенебельном курортном городе Ялта Антон Чехов написал свои знаменитые пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад». В начале двадцатого века в приморском поселке Коктебель поэт-символист и литературный критик Максимилиан Волошин принимал многих талантливейших писателей России, включая Марину Цветаеву, Осипа Мандельштама и Андрея Белого.
Даже в советское время, когда курорты были понижены до уровня унылых санаториев для новоявленного пролетариата (пролетариат в представлении болгар, чьи головы были затуманены буржуями, это что-то вроде туземцев и дикарей: какие еще у него могут быть курорты! - примечание мое) полуостров сохранил часть своего легендарного, литературного характера. Это был самый экзотический уголок СССР, сцена на фоне вод Черного моря.
Не найдя «на улице» сцен, как-то компрометирующих российских воинов (численность которых, кстати, была в это время в Крыму значительно меньше той, что была определена раньше соглашением между домайданной законной властью Украины и РФ), авторы очерка попытались срежиссировать их «внутри» самого театра. Этот очаг крымской российской культуры был представлен подобием авторитарного государства, каким видят Россию анархиствующие по заданию свыше западные политологи.
Главного режиссера театра - Анато́лия Григо́рьевича Но́викова (05.07 1927 – 26.01.2017) авторы очерка пытаются изобразить этаким диктатором, готовым подавлять свободомыслие и волю актеров. Этим, мол, объясняется почти единодушная поддержка коллективом театра освободительной миссии РФ в Крыму. Однако авторов очерка подводит все-таки бродящее в их славянских болгарских душах противоборство между журналистской честностью и угодной Западу русофобией. Поэтому они допускают возможность высказываний альтернативных мнений в обстановке полного повиновения актеров режиссеру.
«Конечно, - пишут они, - время от времени среди членов труппы Новикова возникают разногласия. Когда началась оккупация, один актер отказался жить под властью России и просто переехал в западноукраинский город Львов. Во время перерыва в речи Новикова молодая актриса говорит мне, что она не думает, что присоединение к России принесет Крыму какую-либо пользу, и что она боится притеснений. Но это отдельные мнения…», - заключают они.
Мельком в очерке затрагивается тема немецкой оккупации российского Крыма. Видимо, болгарские журналисты не считают ее большим злом, поскольку им внушили, что и навязанное Гитлером участие болгарского монархического режима в ВМВ на стороне Германии не является позором. Ведь Новикову, утверждают журналисты, удалось пережить Вторую мировую войну отчасти потому, что два нацистских офицера поселились в его доме и предложили ему и его родителям немного защиты, а также еды… Именно в то время он впервые попробовал искусство, рисуя рекламу и надписывая имена погибших немецких солдат на могильных крестах.
Не знаю, насколько правдиво это утверждение, во всяком случае это, если и происходило, то не в Крыму. А вот на самом полуострове немецкая оккупация стоила мучений и жизни тысячам крымчан, в том числе и актерам крымского театра. Свидетельство этого Кенаров обнаружил на одной из стен театра, где висела «большая картина в стиле соцреализма, изображающая группу симферопольских актеров, казненных немцами в конце Второй мировой войны за тайную помощь советскому правительству».
Театральные работники не уступили врагу ни пяди русского искусства, работая на Победу в тылу немцев. Главный художник Николай Барышев и актриса Александра Перегонец организовали подпольную группу с гордым названием "Сокол", видимо, навеянного произведением М. Горького «Песня о Соколе». В число подпольщиков вошли актер Дмитрий Добросмыслов, актриса Зоя Яковлева, машинист сцены Павел Чечеткин, костюмеры Илья Озеров и Елизавета Кучеренко, бутафор Андрей Карлов, уборщица Прасковья Ефимова и даже 15-летний ученик художника Олег Савватеев.
В общей сложности группа насчитывала более 60 неравнодушных крымчан - партизан, связных, рабочих и выходцев из творческой интеллигенции. На счету "соколов" значилось 45 крупных диверсий и сотни собранных разведданных, когда нацисты раскрыли группу, после чего ее казнили накануне освобождения города Красной армией.
Барельеф актеров-героев на стене крымского театра.
«Крым — это русская земля в глубине души», — цитируют болгары Новикова. - Россия просто вернула себе свою территорию, которую потеряла после распада Советского Союза. Крым никогда не был украинским». «Он ругает украинских националистов; он ругает несправедливость истории по отношению к России. Он особенно взбешен недавним парламентским предложением в Киеве, наспех слепленным, отменить статус русского языка как официального языка нескольких украинских регионов, включая Крым. «Мы академический театр, школа русского языка, и мы должны сохранить русский язык», — почти кричит он, стуча кулаком по столу. «Зачем Киев вмешивался в наш язык? Какой черт их подталкивал?...».
Неудивительно после этого, что в ходе народного референдума в Крыму более 96 процентов избирателей проголосовали за присоединение к Российской Федерации. Авторам очерка не удалось подвергнуть сомнению искренность крымчан.
«Все люди, которых я знаю, мы все долго мечтали присоединиться к России, но мы не могли себе представить, что наша мечта может стать реальностью так быстро», — говорит Дмитрий Еременко, долговязый молодой актер в черных брюках и белой водолазке. Недавно Еременко позировал для фотографии с анонимными солдатами на улицах Симферополя. «Мы видим в них освободителей, а не оккупантов. И мы гордимся нашим президентом Путиным».
Через несколько дней после народного референдума в Крыму, на котором более 96 процентов избирателей проголосовали за присоединение к Российской Федерации, люди заполняют места в Русском драматическом театре, чтобы посмотреть спектакль «Дядя Ваня» Чехова, режиссером которого выступил Новиков, и в котором он играет роль профессора Александра Серебрякова»
Сцена из спектакля по пьесе А.П. Чехова "Дядя Ваня".
«Интерпретация Новиковым «Дяди Вани», по мнению авторов очерка, не стремится к оригинальности или новизне. Костюмы и декорации той эпохи традиционны, игра актеров в целом солидная, но полная пафоса и эмоционального накала, типичного для многих произведений классической русской драмы. Это постановка, основанная на убеждении, что театр не должен вводить новшества, а сохранять нерушимую традицию.
«Дядя Ваня»… Я не раз работал на этом спектакле в конце 50-х. Видел из-за кулис игру актеров. Говорят, что первое впечатление самое прочное. И мне до сих пор кажется, что постановка в то время чеховской пьесы на крымской сцене является наилучшей. С ней не может сравниться даже одноименный фильм-спектакль с такими мэтрами искусства театра и кино, как Иннокентий Смоктуновский, Сергей Бондарчук, Владимир Зельдин и пр.
Тогда дядю Ваню играл премьер крымского театра Г.И. Юченков. Он известен также наибольшим портретным сходством с В.И. Лениным. В этом можно убедиться, посмотрев советский революционный фильм режиссера Ф.М. Эрмлера «День первый». Да, играл он профессора Серебрякова традиционно, но сколько в этой традиционности было искренности и новизны. Разве прошлое для современников не является новизной, причем, новизной качественной в отличие от измышлений, манерности и эпатажа модернистов или эпигонов Запада, вроде могильщика русской классики - Булгакова М.А.
Я мог бы поспорить с болгарскими журналистами по поводу «интерпретаций» русской классики, но это тема другой статьи. В этой же статье мне хотелось показать нелепость претензий бандеровщины на владение Крымом.
|
