|
Одна страница
Тэги: | Андреас-Алекс Кальтенберг |
|
 Некоторые совпадения действительно настолько мистичны, что в них сложно поверить — или поверить хотя бы в то, что это простые совпадения. Мистика действительно имеет место в нашей жизни, даже если это статистически невероятные совпадения. Одним из таких совпадений является концентрация в весне того священного, которое сопровождало всю историю общество и людей от тайги до британских морей и от Москвы до самых до окраин.
|
|
|
|
|
|
 Вязкое Третьвековье развратило многих. Оно разболтало многие языки и мозги — и заболтало многие реальные проблемы и вопросы. Оно убило привычку мыслить и возвело в привычку убивать. Оно расплодило говорунов и трепачей, «интеллектуалов» и «мыслителей», которые отличаются от собственной паствы лишь доступом к микрофону. Это и неудивительно. Вязкость Третьвековья сковывала действия, но не ограничивала болтовню. Всё меньше становилось людей дела
|
|
|
|
|
|
 методику Запад довёл до идеала — в экономике, в военном деле, в медиа. Но в последние годы мы имеем дело с существенной её модификацией. Добавление зомби-элемента переворачивает всё. Зомби не обращает внимание на боль. Зомби невозможно перекупить, как наёмника. Брызги в виде ДРГ, наёмных убийц, одиночек-террористов, подпольных структур — всё это совершенно естественно ожидается по итогам ликвидации зомбипахида. И что делать с этими брызгами
|
|
|
|
|
 Отовсюду вот уже больше года мы слышим стоны. Мы слышим стоны «испуганных патриотов», которые ужаснулись разверзнувшейся пропасти и, соответственно, глубине открывшегося перед ними мира. Мы слышим стоны «настоящих патриотов», которые не получили ожидаемого ими «моментального результата» и «эффектного завершения СВО» — и впали в возмущённую истерику, считая себя вправе на неё. >Мы слышим стоны растерянных обрушением и разрушением привычного плоского глобального мира однодневок, которые рассчитывали
|
|
|
|
|
|
 Мы многому научились за прошедший год. Мы увидели людей и нелюдей, человеческое и бесчеловечное, существенное и пустое, разумное и безумное. Мы — а если быть точнее, то уж и самые слепые среди нас и прежде всего те, кто является «нашими» — увидели, что Вязкое Третьвековье было наполнено бесчеловечным, пустым, безумным. Мы — а если быть точнее, то «наши» — увидели, что закончилось время дискуссий. Хотя бы потому, что дискуссии не работают там
|
|
|
|
| |
Одна страница
|
| |
|
