Я хоть и не сторонник передачи Исаакиевского собора в Питере Русской православной церкви (РПЦ), все же не во всем осуждаю новое государственное светило, праправнука великого писателя – Петра Олеговича Толстого.
Да, он поддержал передачу собора РПЦ. Да, он назвал сообщество граждан, которые подписывали петиции за сохранение Исаакия в собственности светского государства "артелью напрасный труд". Он охарактеризовал[1] этих граждан «внуками и правнуками тех, кто рушил наши храмы, выскочив там… из-за черты оседлости с наганом в семнадцатом году». Однако клеймить Петра антисемитом только на этом основании, как это делает либеральная интеллигенция и Федерация еврейских общин России, представляется мне неправильным и недостойным.
Ведь инвектива Петра направлена не против евреев, с которыми он работал и работает «в разных… очень уважаемых местах — на радиостанциях, в законодательных собраниях» на благо постсоветской власти. Она «жжет глаголом» большевиков-коммунистов, среди которых было немало представителей еврейской бедноты, относившихся весьма непочтительно к российскому и еврейскому капиталу.
Здесь разница между двумя еврейскими классами примерно такая же, как разница между Львом Толстым и его праправнуком. Первый был «зеркалом русской революции». Второго можно было бы назвать «зеркалом русской контрреволюции», но с серьезными поправками на рейтинг и политический вес. Петр Толстой зарекомендовал себя способным журналистом и публицистом, тем не менее, плоды его творчества вряд ли дотягивают по уровню таланта до статьи великого прапрадеда «Не могу молчать». Да и к РПЦ они относились по-разному.
В инвективах Петра Толстого меня больше обеспокоило его пренебрежение к науке. «Собор, – полагает правнук, – был построен нашими предками не для того, чтобы там болтался маятник Фуко…». Но ведь маятник не просто «болтался», он образовывал массы, прививал им научное мировоззрение, наглядно показывал вращение Земли против часовой стрелки.
В данном случае Петр Толстой сыграл на руку реакционным силам, стремящимся держать народ в темноте и невежестве. Между тем научный эксперимент с маятником вносил свой вклад в просвещение миллионов неграмотных крестьян и рабочих, убеждал их, что ученые не какие-нибудь там шарлатаны, придумывающие в своих кабинетах невесть что.
Скажут: подумаешь… о маятнике Фуко можно прочесть в книжке…
Действительно, можно.
Однако не зря говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Маятник являлся как бы сертификатом того, что Советская власть, строящая коммунизм, руководствуется не какими-то там иллюзиями и фантазиями, но наукой и опытом. Маяковский верно подметил:
В коммунизм из книжки
верят средне.
"Мало ли,
что можно
в книжке намолоть!"
Маятник Фуко был не просто достопримечательностью. Для людей с развитым интеллектом, вроде Петра Толстого, он служил ключом для решения занимательной задачи выдающегося ученого Капицы П.Л. об определении длины суток на Венере при постоянной облачности. Текст задачи формулировался следующим образом:
Астрономические наблюдения показывают, что на планете Венера полная облачность, так что «жители» Венеры лишены возможности наблюдать небесные светила. Опишите, каким методом они могли бы точно измерить длину своих суток.
Стало быть, эксперимент с маятником Фуко предназначался и для граждан более высокого порядка. Для этого маятник длиною в 98 метров и был запущен в ночь с 11 на 12 апреля 1931 года в Исаакиевском соборе в Ленинграде. Правда, в 1986 году он был снят на растущей волне перестроечной либеральной смуты и помещен в подвалы собора. Однако хочется надеяться, что РПЦ, приватизирующая собор, вернет светским просителям хотя бы маятник, раз уж попытки сохранения самого собора во владении государства являются «напрасным трудом».
Проявив великодушие, РПЦ избегла бы унижения перед лицом католической церкви. Как известно, папа Пий IX не стал возражать против демонстраций опытов с маятником в марте 1851 года его изобретателем Жаном Фуко в парижском Пантеоне – величественном здании в стиле французского классицизма, бывшем первоначально церковью св. Женевьевы и ставшим позднее усыпальницей выдающихся людей Франции. Хотя Викпедия утверждает, что не имеется документальных доказательств благословения демонстраций Фуко со стороны папы, но это делает только честь католическому предстоятелю, пожелавшему в данном случае скромно отойти в сторону, вместо того чтобы громко напоминать о себе какой-нибудь буллой или энцикликой.
Отношения между церковью и наукой деликатны. Сейчас уже не встретишь советского лозунга «Религия – враг науки». Самым серьезным всплеском атеизма в постсоветской России было т.н. «письмо десяти академиков», адресованное президенту Путину в 2007 году. Его подписали Евгений Александров, Жорес Алфёров, Гарри Абелев, Лев Барков, Андрей Воробьёв, Виталий Гинзбург, Сергей Инге-Вечтомов, Эдуард Кругляков, Михаил Садовский и Анатолий Черепащук. В письме выражена обеспокоенность «всё возрастающей клерикализацией российского общества, активным проникновением церкви во все сферы общественной жизни», в частности в систему государственного образования.
„Верить или не верить в Бога — дело совести и убеждений отдельного человека — пишут академики. — Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Но мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное Знание, вытравить из образования «материалистическое видение мира», подменить знания, накопленные наукой, верой. Не следует забывать, что провозглашённый государством курс на инновационное развитие может быть осуществлён лишь в том случае, если школы и вузы вооружат молодых людей знаниями, добытыми современной наукой. Никакой альтернативы этим знаниям не существует“.
Сейчас обстановка успокоилась. Видимо, стороны достигли компромисса на почве пантеизма – религиозно-философского учения, отождествляющего Бога с миром (вселенной, человеком) и рассматривающего природу как воплощение Божества. В пантеизме Бог находится не за пределами природы, а растворяется в ней. Бог в пантеизме не мыслится как личность, существующая сама по себе, вне зависимости от мира. Он полностью имманентен космосу. В рамках пантеизма религия вполне уживается с наукой.
Впрочем, протесты против передачи Исаакиевского собора РПЦ не имеют ничего общего с конфликтом между наукой и религией. Здесь имущественный спор с политическим подтекстом. Некоторые неразумные граждане связывают передачу Исаакия с корыстью священноначалия РПЦ. Они делают вид, что не понимают, почему, собственно, РПЦ приватизирует Исаакий, когда церковные храмы сегодня растут как грибы. Им невдомек, что церкви строятся на пожертвования верующих. Разве можно отождествлять это, скажем, с оправданием экспансии НАТО на Восток посредством аргумента, что этого желают народы восточноевропейских стран, в том числе таких православных стран, как Украина и Грузия.
РПЦ противопоставляет накату волн невежества мудрую позицию. Церковь, хотя и консервативный институт, все же адаптируется к современности, как и само государство, говорит отец Кураев. И, в самом деле, когда после краха СССР власть денег стала общепринятым и неоспоримым принципом, РПЦ не следует руководствоваться средневековой моралью, третирующей деньги как источник всяких преступлений, пусть даже эту мораль ставили в упрек церкви такие безбожники, как французский просветитель Поль Гольбах.
Этот богохульник пишет в своем нечестивом словаре с названием «Карманное богословие» под словом деньги:
„Духовенство должно напрячь все свои усилия, чтобы избавить от этого зла (денег) верующих и дать им возможность менее обремененными идти вперед по пути спасения. Иисус Христос не хотел, чтобы апостолы брали деньги, но церковь впоследствии стала на прямо противоположную точку зрения. Ныне без денег не добьешься священника. Таким образом исполняются слова книги Левит (гл. ХХУ11, ст. 18): «Священник будет считать серебро»“.
Между тем, РПЦ не только берет, но и дает. Церковь не только облагораживает мирян христианскими заповедями, кормит бесплатным супом бездомных, но и заботится о материальном благополучии паствы. Так, патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая перед депутатами Госдумы, предложил создать «банки для бедных», которые, по его мнению, «существуют в Индии», чтобы избавить население от «кабалы» микрозаймов [2]. Разве такая инициатива не служит достаточной компенсацией за передачу РПЦ Исаакия?
Конечно, служит.
Но и против неё ополчились критики и зубоскалы. Они утверждают, что инициатива патриарха подойдет разве что для безработных с приличным состоянием. Одного из них ограбили недавно на десять миллионов рублей в Москве. В банковском сообществе считают, что сама идея банка для бедных выглядит несколько парадоксальной. Получается нечто вроде платной благотворительности. Деньги под процент — все-таки история не для бедных. Высказывается предположение, что предложение патриарха вызвано недавним дефолтом церковного банка «Пересвет». РПЦ может быть заинтересована в создании нового банка, находящегося под ее контролем.
Человек, о котором говорил патриарх как о создателе системы банков для бедных, – уточняет Семен Новопрудский [3], заместитель главного редактора портала Банки.ру, – лауреат Нобелевской премии мира экономист Мухаммад Юнус создал свой банк не в Индии, а в Бангладеш — одной из беднейших стран планеты. Причем в реальности Юнус стал одним из отцов-основателей как раз того самого микрокредитования, которое патриарх хочет запретить в России.
Он основал специальный банк для выдачи социальных микрокредитов беднейшим слоям населения — Grameen Bank. Нищим крестьянам предлагались займы примерно в 100 долларов под 3% годовых. Причем у крестьян зачастую даже не спрашивали документов. И в итоге крестьяне как раз попадали в кабальную зависимость, ибо не могли расплатиться. В марте 2011 года нобелевский лауреат Мухаммад Юнус был со скандалом уволен из основанного им Grameen Bank.
Бангладешские власти оценивали деятельность Grameen Bank примерно в тех же зажигательных выражениях, что и патриарх Кирилл — российских «мироедов» из микрофинансовых организаций. Они обвиняли Юнуса в нарушении банковского законодательства и нецелевом расходовании кредитных средств. Никаких специальных банков для бедных не может быть прежде всего потому, что это противоречит самой природе банковского бизнеса, делает вывод аналитик Банки.ру.
Что ж, если банк для бедных можно создать только под проценты, то пусть выплачиваются проценты в пользу РПЦ. Они зачтутся как бонус за возвращение науке маятника Фуко из Исаакиевского собора. Наука требует жертв.
Мальцев С.
Ссылки
[1] – | Эхо Москвы :: Блоги / Петр Толстой заявил, что против передачи Исаакиевского собора РПЦ выступают евреи
18.02.2017, 21:46
echo.msk.ru/blog/echomsk/1915204-echo/
Заместитель председателя Государственной Думы Петр Толстой заявил, что против передачи Исаакиевского собора РПЦ выступают евреи, являющиеся потомками тех, кто раньше рушил русские храмы. При этом он подчеркнул, что им не удастся остановить передачу Исаакия РПЦ. Толстой подчеркнул, что „главный православный собор Петербурга будет действующим собором“.
„Хочу от себя лично добавить, что наблюдая за протестами вокруг передачи Исаакия, не могу не заметить удивительный парадокс: люди, являющиеся внуками и правнуками тех, кто рушил наши храмы, выскочив там… из-за черты оседлости с наганом в семнадцатом году, сегодня их внуки и правнуки, работая в разных других очень уважаемых местах – на радиостанциях, в законодательных собраниях, — продолжают дело своих дедушек и прадедушек“.
Борух Горин, глава департамента общественных связей Федерации еврейских общин России:
„Дело в том, что если бы эта фраза прозвучала в руках некоего публициста, то это было НРЗБ для спора – для исторического спора, для спора морального, этического. Но прозвучала эта фраза из уст спикера Государственной думы Российской Федерации. И вице-спикеру Государственной думы Российской Федерации на мой взгляд, стоило бы много раз подумать, прежде чем рассуждать о генетических связах, поскольку он не представляет некую национальную многоэтничную группу. Он является вице-спикером Государственной думы Российской Федерации, то есть национального собрания, представляющего все народы Российской Федерации, в том числе, и евреев.
И в связи с этим его заявление не просто сомнительно, а оно абсолютно недопустимо и мне бы очень хотелось знать оценку руководства Государственной думы, руководства страны такого рода заявлениям, которые, на мой взгляд, совершенно подрывают основы современной России, современного общества.
Но вернемся все-таки к Петру Толстому, правнуку. Он рассуждает о правнуках и говорит как праправнук человека, в свое время преданного анафеме православной церковью России. Значит ли это, что он несет такую же ответственность за то, что происходило в 17-м году с храмами православной церкви, когда рушили их, конечно, не только евреи, а рушили люди разных национальностей и вероисповеданий? И среди них, конечно, было огромное количество толстовцев, которые рушили церкви, в том числе, из-за того безобразного отношения, которое тогдашняя православная церковь проявляла к великому гуманитарному мыслителю, великому писателю земли русской Льву Николаевичу Толстому. Это, так сказать, просто, если уже вспоминать родственные связи.
Что же до того, насколько люди, вышедшие из черты оседлости или не вышедшие из черты оседлости, несли ответственность за разрушение храмов, то я хочу напомнить, что в советской России было разрушено в процентном отношении синагог значительно больше, чем православных храмов. Значит ли это, что сегодня российские евреи должны предъявлять претензии русским, должны предъявлять претензии Толстым или вице-спикерам Государственной думы, которая, конечно, является преемником российской государственной власти.
Вот все эти вопросы очень важно прояснить. Но еще лучше – задать их себе перед тем, как делать такие безумные заявления.
Я лично считаю (заявление Толстого – прим. Ред.), открытым антисемитизмом, чего уж там. Если человек приписывает национальной группе взгляды исключительно из-за ее национального происхождения, то, конечно, это не просто обобщения, а обобщения националистические, в данном случае юдофобские. Отдельно можно заметить, что это никак не соответствует реальности, потому что не существует никаких единых взглядов на возвращение Исаакиевского собора не то что у еврейской общины России, но у евреев России как индивидуумов. Есть совершенно разные взгляды на этот вопрос.
И уж, конечно, это никак не связано с тем, как вели себя те или иные прадеды. Например, мой прадед, будучи кантором и резником был лишенцем, то есть лишен избирательного права. В разрушении русских церквей, конечно, никакого участия не принимал. На мои отношения с Русской православной церковью и к возвращению храмов это, конечно, не оказывает ровно никакого влияния. Было что-то сто лет назад, сейчас некая другая реальность. Эта реальность рассматривается, соответственно, не потомками, а самостоятельно мыслящими людьми. Поэтому, конечно, это грубая националистическая пропаганда, мало скрытый антисемитизм.
Если Петр Олегович сказал что-то не то, что он думал, и, таким образом, его слова были неправильно поняты, или он сказал необдуманные вещи, которые не выражают то, что он хотел сказать, соответственно, он должен свою мысль разъяснить для того, чтобы это мнение было изменено“.
Борис Вишневский, депутат ЗакСобрания Санкт-Петербурга:
„У меня в этом (в том, что высказывание Петра Толстого содержит признаки антисемитизма – прим. Ред.) нет ни малейших сомнений. Мне уже прислали это „замечательное“ в кавычках высказывание. Но я никогда не переоценивал культурный уровень большей части депутатов Государственной думы, особенно относящихся к «Единой России», особенно бывших ведущих федеральных каналов, таких, как господин Толстой.
Я намерен, посоветовавшись с юристами, свои претензии облечь в форму официального заявления, возможно, в Следственный комитет, возможно, в прокуратуру. Поскольку полагаю, что то, что себе позволил господин Толстой, вообще, должно квалифицироваться как разжигание межнациональной вражды – это, во-первых.
Во-вторых, на мой взгляд, в нормальной стране после такого он бы лишился не только поста вице-спикера, но и депутатского мандата. Причем его собственная партия изгнала немедленно из своих рядов, чтобы он не ее не позорил и не тянул ее на дно, как камень на шее.
По существу комментировать это невозможно. Единственное, что хотел бы напомнить – что большую часть, в том числе, и храмов после революции разрушили самые что ни на есть представители якобы поголовно обожавшего царя российского народ, потому что церковь выступавшая в полнейшей симфонии с самодержавной властью, мягко говоря, не вызывала у народа в то время ни малейших симпатий. Именно поэтому, в том числе, и были разрушены храмы.
Что касается ситуации с Исаакиевским собором, то, что происходит сегодня – ну, господин Толстой или сознательно лжет или, вообще, ничего не понимает в этой ситуации. Там речь идет исключительно о стяжательстве со стороны церкви, а отнюдь не о защите прав верующих, которые никто не ущемляет, никто не хочет лишить их возможности приходить в Исаакиевский собор на службу, как они приходят туда сейчас в среднем по два раза в день. Приходит на эти службы «огромное» количество народу, примерно по 30 человек на каждую.
Это то, что я могу сказать по существу. А что до остального – сложно что-то говорить о людоедских высказываниях. Могу только брезгливо поморщиться и сказать, что в приличном обществе такому человеку руки бы больше никто не подал. Но, видимо, те, кто его окружает в Государственной думе, мало чем отличаются от него“.
|
[2] – | Банк для бедных. Как воплотить в жизнь призыв патриарха Кирилла - «L!fe» — информационный портал
26.01.2017, 18:41
life.ru/t/религия/965071/bank_dlia_biednykh_kak_voplotit_v_zhizn_prizyv_patriarkha_kirilla
Выступая сегодня в Госдуме на Рождественских чтениях, глава РПЦ призвал депутатов запретить микрофинансовые конторы, наживающиеся на огромных процентах с должников, и создать банк для бедных, как в Индии.
— Иногда человеку просто нужно было 200 долларов, чтобы начать своё дело. И вот нашёлся человек, сам из бедняков, который создал прекрасную систему банков для бедных — без этих сумасшедших процентов, без того, чтобы закабалять людей, — рассказал патриарх. — Но иногда эти 200–300 долларов помогали человеку начать своё дело. Эта инициатива была очень высоко оценена теми, с кем мне приходилось её обсуждать.
Представители топ-менеджмента банковского сектора уже не первый год обсуждают идею подобного этического банкинга. Об этом Лайфу рассказал член совета по инвестиционной политике Торгово-промышленной палаты и руководитель процессингового центра энергетического клуба Шанхайской организации экономического сотрудничества (ШОС) Дмитрий Любомудров.
— Конкретно такая модель банка ранее в РПЦ не обсуждалась, — говорит Любомудров. — Это, судя по всему, личная инициатива патриарха, который видит озабоченность общества деятельностью коллекторов, которые выбивают из людей кредиты, в том числе взятые в микрофинансовых организациях, предлагающих деньги, например, под 1%, но под 1% в день! Но наши бабушки и дедушки — социально незащищённые слои — об этом не знают.
Он подчеркнул, что речь не идёт об аналоге таких церковных или околоцерковных банков, как "Пересвет", "Софрино" и т.д., пошедших ко дну в последние годы с огромными деньгами.
— Я бы вообще это делал не в виде банка, а в виде долевого финансирования, — объяснил Лайфу Любомудров, за последние 25 лет участвовавший в создании "Инкомбанка" и филиальной сети и контрольной структуры "Менатепа". — Тем более сейчас РПЦ предлагает официально запретить своему духовенству работу в кредитных учреждениях, связанных со ссудным процентом (то есть в банках в том числе).
По подобным схемам беспроцентного долевого финансирования уже действуют финансовые исламские организации, созданные в России на Северном Кавказе и в Татарстане. Хотя, как отмечает Любомудров, "долевое финансирование существовало ещё в Древнем Риме".
— Просто наши исламские братья раньше нас озаботились этой темой, и у них она отлично развивается, — констатирует он.
Свой детально разработанный проект Любомудров, впрочем, предпочитает именовать не православным банкингом, а этической финансовой системой, потому что в основе проекта лежат универсальные религиозные нормы морали и он вполне подходит и для мусульман, с которыми, по его словам, он уже ранее успешно договорился о софинансировании в будущем проекте.
Хотя в данном случае речь идёт о привлечении крупных православных бизнесменов, которых, как говорит Любомудров, и мог бы призвать к участию в этом финансовом проекте патриарх.
— Это не касса взаимопомощи, как было в советское время, это более интересная система — участие в прибыли, — описывает он такой проект. — Банк, точнее спецбанк, в этой системе нужен, но только для финансовых расчётов и как контролирующий орган, чтобы деньги не пошли на нецелевые нужды. Кредитов он не даёт! А действующий с ним специальный фонд вкладывается в капитал компании, которая берёт у него инвестиции в капитал. Фонд далее участвует в управлении этой компанией и получает часть её прибыли.
Эта финансовая организация участвует в прибыли будущего проекта вместе с предпринимателем, который берёт у неё деньги на развитие своего бизнеса, зачастую не имея возможности точно сказать, когда она выйдет на прибыльность, какова она будет и т.д. А ведь именно на невозможности выплатить кредиты уже гибли даже крупные торговые российские сети.
— Ссудные проценты — именно то зло, которое вызывает инфляцию, а не целевые действия по финансированию промышленности, — говорит Любомудров. — В этой финансовой системе нет процентов, есть доход от долевого участия в проектах. Ориентировочная доходность считается, допустим, отталкиваясь от уровня инфляции, компания может участвовать в сделках, где прибыль ожидается не ниже таковой. Есть и риск, конечно.
По словам Любомудрова, в новейшей российской истории есть и успешный опыт реализации подобного проекта в рамках венчурных фондов, созданных в 1988 году при "Инкомбанке" и руководимых банковскими управляющими компаниями.
— Тогда ЦБ против подобных финансовых организаций не возражал, — констатирует он. — Сейчас ситуация несколько иная. Потребуется и изменение финансового законодательства, во что пока в России и упирается реализация исламского банкинга.
|
[3] – | Банк для бедных — вредная утопия | Мнение | Банки.ру
31.01.2017
www.banki.ru/news/columnists/?id=9510478
Семен Новопрудский
Предложение создать в России «банки для бедных» из уст патриарха Кирилла, руководителя организации, доведшей до финансового краха свой опорный банк «Пересвет» и со скандалом отжимающей у музея никогда не принадлежавший церкви Исаакиевский собор, звучит кощунственно. К тому же это утопия.
Выступая перед депутатами Госдумы на далекую от религиозных дел тему (отдельный вопрос — зачем это вообще делать руководителю одной из конфессий в светской по Конституции стране), патриарх Московский и всея Руси Кирилл предложил создать «банки для бедных», которые, по его мнению, «существуют в Индии», чтобы избавить население от «кабалы» микрозаймов.
«Иногда человеку просто нужно было 200 долларов, чтобы начать свое дело. И вот нашелся человек, сам из бедняков, который создал прекрасную систему банков для бедных — без этих сумасшедших процентов, без того, чтобы закабалять людей», — заявил патриарх. При этом он предложил запретить выдачу микрокредитов, которые, по его словам, нередко выдаются страдающим алкогольной и наркотической зависимостью. «Полагаю, что это абсолютно аморальная практика ростовщичества в самом хищническом своем проявлении», — сказал патриарх. Тех, кто зарабатывает выдачей микрокредитов, Кирилл назвал «мироедами», которые «своей жадностью подрывают идею общественной справедливости».
Человек, о котором говорил патриарх как о создателе системы банков для бедных, — лауреат Нобелевской премии мира экономист Мухаммад Юнус. Создал он свой банк не в Индии, а в Бангладеш — одной из беднейших стран планеты. По данным МВФ на конец 2015 года, Бангладеш по среднедушевому ВВП занимала 149-е место в мире — эта страна с населением больше, чем в России (порядка 163 млн человек), в девять раз беднее России. Причем в реальности Юнус стал одним из отцов-основателей как раз того самого микрокредитования, которое патриарх хочет запретить в России. Он основал специальный банк для выдачи социальных микрокредитов беднейшим слоям населения — Grameen Bank. Нищим крестьянам предлагались займы примерно в 100 долларов под 3% годовых. Причем у крестьян зачастую даже не спрашивали документов. И в итоге крестьяне как раз попадали в кабальную зависимость, ибо не могли расплатиться.
Возможно, патриарх Кирилл не в курсе, но в марте 2011 года нобелевский лауреат Мухаммад Юнус был со скандалом уволен из основанного им Grameen Bank. По официальной версии, из-за нарушения пенсионного законодательства: на момент отставки банкиру исполнилось 70 лет, а пенсионный возраст в Бангладеш такой же, как для мужчин в России, — 60. Но в какой восточной слабодемократической стране обращали внимание на такую условность, как превышение пенсионного возраста любым руководителем, если не было более веских предлогов лишить его должности? Еще одним официальным предлогом было названо то, что назначение Юнуса в банк якобы не было правильно согласовано с бангладешским ЦБ. Однако прелесть истории в том, что назначение состоялось… в 2001 году. То есть 10 лет никого не интересовало, как именно Юнус стал руководителем банка для бедных.
Зато бангладешские власти оценивали деятельность Grameen Bank примерно в тех же зажигательных выражениях, что и патриарх Кирилл — российских «мироедов» из микрофинансовых организаций. Они обвиняли Юнуса в нарушении банковского законодательства и нецелевом расходовании кредитных средств. А премьер-министр Бангладеш Шейх Хасина Вазед (к слову, ей в этом году исполняется 70 лет, но она продолжает занимать свой пост, несмотря на существенное превышение пенсионного возраста) назвала деятельность банка перманентным вымогательством средств у бедняков, которые, втягиваясь в систему, впоследствии не могут отказаться от услуг детища Мухаммада Юнуса.
Никаких специальных банков для бедных не может быть прежде всего потому, что это противоречит самой природе банковского бизнеса. Он изначально, по самой своей сути, рассчитан на платежеспособных клиентов и получение прибыли. Платежеспособным, безусловно, может оказаться и бедняк, равно как богач — обанкротиться. Но если, как делал Юнус, давать деньги нищим под честное слово и 3%, без залога, не спрашивая у них документов и не интересуясь, как они смогут вернуть долг, да еще и не следить, куда именно заемщики тратят свои деньги, то честного прибыльного бизнеса не построишь. Либо надо зарабатывать на чем-то еще. Потому что на нищих особо не наваришься, даже если их очень много. Как показала история банка для бедных в Бангладеш, подавляющее большинство его заемщиков тратили нежданно свалившееся на голову 100-долларовое состояние вовсе не на начало своего бизнеса, а на похороны и свадьбы. Потому что есть «духовные скрепы», давние обычаи, желание, «чтобы все было, как у людей». А способности вести свой бизнес — нет.
Для бедных и в России, и в других странах мира давно есть свои «банки», только называются они ломбардами (куда можно заложить хоть что-то взамен полученной суммы «на жизнь») или микрофинансовыми организациями. Процент у таких займов будет всегда выше, чем у классических банков, потому что потенциально бедный заемщик — всегда более рискованный клиент, чем относительно обеспеченный. В значительной степени банками для бедных автоматически становятся и крупнейшие российские государственные банки, имеющие наиболее разветвленную филиальную сеть. Только у таких банков есть миллионы других, вполне платежеспособных клиентов.
Задача государства — создавать не специальные банки для бедных (честнее давать нищим бесплатный суп или государственные пособия, чем раздавать почти бесплатные займы без гарантий и поручительств), а такие условия, при которых каждый, кто хочет и физически может работать, гарантированно не окажется нищим. Пока же российская экономическая политика как раз множит бедняков — в их разряд в последние три года переходят сотни тысяч тех, кто, по российским меркам, еще недавно считался низом среднего класса.
Кредит не может и не должен быть формой благотворительной помощи. У благотворительности есть масса других форм. Разумеется, кредиты в идеале должны быть максимально доступными, и Россия пока сильно далека от такого идеала. Но уж точно финансовые организации не обязаны плодить социальных иждивенцев и нахлебников. Кредит не милостыня, а форма взаимной ответственности кредитора и заемщика. И точно не способ борьбы с бедностью.
Идея банка для бедных порочна по самой своей сути. В конце концов, если условный банк для бедных разорится, нищие точно не станут от этого богаче.
|
|