Помнится, чернобыльская катастрофа совпала с проводимой Горбачевым М.С. в годы перестройки кампанией по внедрению выборности руководства предприятий (больше демократии). В моем сознании поневоле эти события выстроились в причинную связь.
Сначала мне казалось, что авария в Чернобыле случилась из-за «усталости металла». Дескать, АЭС существует с допотопного времени и от старости и нагрузок износилась. Правда, первая в мире промышленная атомная электростанция мощностью 5 МВт была запущена в СССР еще 27 июня 1954 года в городе Обнинск Калужской области. Но за ней, видимо, хорошо смотрели, как за экспонатом музея.
Заглянув в справочник, обнаружил, что Чернобыльскую АЭС построили не так давно. Первый блок был введен в действие в сентябре 1977, второй – в январе 1979 года, третий в январе 1981, а четвертый, на котором и произошла авария – всего три года назад, в 1983 году. Стало быть, «усталость металла» здесь не причем. Все дело в разгильдяйстве, которому не могла не поспособствовать кампания по демократизации управления предприятиями, да и всей страной, в целом.
«Вражеская» пропаганда укрепила меня в этом мнении. Я работал тогда в системе иновещания Московского радио и соответственно знакомился с пропагандистскими материалами, поступавшими из-за кордона. Поразил такой аргумент в комментарии одной американской газеты. Автор комментария, сравнивал повседневную жизнь гражданина СССР с порядками на американском предприятии с его жестким регламентом и контролем.
Подтекст состоял, естественно, в том, что, освободившись от работы, американец мог погрузиться в свободу без границ, предаться всем мыслимым и немыслимым удовольствиям и развлечениям. Советский же человек и после работы оставался под бдительным оком КГБ, не имея возможности сделать, хотя бы, шаг в сторону от предписаний власти, глотнуть, хотя бы, толику свободы.
Чушь, конечно, собачья. Комментарий предназначался для внутреннего пользования в США. Однако я подумал, что, если бы на советских предприятиях существовали такие строгие порядки, как в американских корпорациях, то не случилось бы никаких Чернобылей. Вместо этого на телеэкранах демонстрировались сюжеты опереточного свойства с выборами начальства, а в газетах публиковались карикатуры директоров советских предприятий, которым обожатели западного «эльдорадо» орали в лицо: «Не сметь командовать!»
Очевидно, прав в своем суждении о перестройке Руслан Хасбулатов, который в 1991-1993 годах занимал пост председателя Верховного Совета РФ. «В перестройку, говорит он, - надо было организовывать нормальное управление всем народным хозяйством РСФСР. Какая демократия тогда могла быть, нам директоров надо было не выбирать, а назначать и вводить жесточайшую дисциплину. Полки в магазинах были пусты, а мы в демократию играли. Я, как председатель Верховного Совета, не справился, не хватило сил преодолеть тенденцию поклонения Западу».
И ведь катастрофы следовали в голы перестройки одна за другой. Вечером 31 августа того же 1986 года на выходе из Цемесской бухты крупнейший в СССР круизный пароход «Адмирал Нахимов» столкнулся с грузовым теплоходом «Петр Васев» и затонул за восемь минут[1]. По официальным данным, погибли 423 человека, спасено — 836. Капитаны судов Вадим Марков и Виктор Ткаченко были признаны виновными в кораблекрушении и гибели людей и приговорены к 15 годам лишения свободы, в 1992 году досрочно освобождены.
У меня имеются личные впечатления, связанные с «Адмиралом Нахимовым». В юности я совершил на нем морское путешествие из Ялты в Одессу. В советское время это мог себе позволить даже школьник, заканчивающий среднюю школу, хотя Канары, конечно, ему были не доступны. Погостить на недельку в Одессу меня пригласил приятель-одноклассник Женя Проскурин, у которого в городе жили близкие родственники. В вечерней дымке открытого Черного моря роскошный лайнер казался городом-курортом на плаву. В танцевальном зале гремела музыка. Вокруг ходили элегантные пары мужчин и женщин.
Одесса впервые дала почувствовать мне разницу между настоящим крупным городским центром и провинцией. При сравнении Симферополь с его пыльными улочками и переулками, убогими постройками старого города и низкорослой архитектурой нового, за исключением, может, редких зданий, серьезно проигрывал Одессе, огромному городу у моря, с потемкинской лестницей, аккуратно вымощенной брусчаткой Дерибасовской, знакомой еще по блатным песням, знаменитой опереттой и прочим, и прочим.
И вот, красавец-лайнер, вывезший меня, провинциального закомплексованного юнца, в мир цивилизации, погиб самым нелепым образом. Воображение рисовало фантастические картины. На столкнувшихся судах флотскую дисциплину, видимо, подорвали демократические веяния перестройки. Единоначалие капитана заменила либеральная тусовка команды, одержимой азартом. Вспомнилась сцена из довоенного фильма «Бесприданница».
Когда «Святая Ольга» обгоняет «Ласточку» барина Паратова, тот командует:
— Обогнать купчишку! Шуруй! Шуруй!
— Если бросай еще один полен, я сам бросался за борт! — с диким иностранным выговором возражает высунувшийся из люка механик.
— Трус! – бросает гневно и презрительно Паратов. — Иностранец… Голландец! Эх, арифметика вместо души!...
В обстановке всесоюзного легкомыслия и безответственности на «Адмирале Нахимове» и «Петре Васеве» могли посчитать унижением здравое решение уступить дорогу друг другу. Какой-то и капитанов, наверное, был виноват больше. Однако вину поделили поровну.
Что касается чернобыльской аварии, то там ситуация, очевидно, складывалась примерно так же. Тщательное расследование причин аварии, произведенное специалистами, показало, - говорится в одном из исследований, - что корни аварии лежат глубоко в сфере проблем взаимодействия человека и машины, что основным «движущим» фактором аварии были действия операторов, грубо нарушивших эксплуатационные инструкции и правила управления энергоблоком.
Подобно другим «рукотворным» катастрофам, авария произошла из-за того, что оперативный персонал, желая выполнить план экспериментальных работ любой ценой, грубо нарушил регламент эксплуатации, инструкции и правила управления энергоблоком. Операторы произвели такие запрещенные действия, как блокирование некоторых сигналов аварийной защиты и отключение системы аварийного охлаждения активной зоны. Они работали при запасе реактивности на стержнях системы управления и защиты ниже допускаемого регламентом значения; ввели реактор в режим работы с расходами и температурой воды по каналам выше регламентных, при мощности реактора ниже предусмотренной программой.
Эти и другие ошибки операторов привели к такому состоянию реактора, когда в условиях роста мощности защитные средства реактора оказались недостаточными. Это и привело к значительной сверх-критичности реактора, взрыву и разрушению активной зоны. Таким образом, первопричиной аварии на Чернобыльской АЭС было крайне маловероятное сочетание допущенных персоналом нарушений порядка и режима эксплуатации, которые разработчики реакторной установки считали невозможными и поэтому не предусмотрели создания соответствующей такой ситуации системы защиты.
Видимо, нарушители регламента эксплуатации АЭС были опьянены воздухом свободы перестройки, призывами раскрепоститься, развивать личную инициативу, не оглядываясь на регламент.
Я не настаиваю на том, что чернобыльская катастрофа явилась продуктом демократии. Скорее всего, проблема, действительно, кроется во взаимоотношениях человека и машины. Но ведь нельзя отрицать и влияния на эти взаимоотношения общественно-политической обстановки. Особенно, когда в общественном сознании демократия приобретает значение вседозволенности, а дисциплина и ответственность считаются тормозами для творчества.
Да и имела ли перестройка что-нибудь общее с демократией? Это ведь был контрреволюционный переворот, положивший начало так называемым «цветным» революциям. Настоящая же революция, учили нас в СССР, не делается по заказу. Она является результатом вызревания внутренних противоречий в стране. И в СССР они вызревали, но только внутри деградирующей партийной и государственной элиты, мечтавшей обменять власть на собственность.
Таковой была горбачевская перестройка, которая породила атмосферу общественного умопомешательства, в которой распалась связь слова и мысли. Писатели-либералы, журналисты, новоиспеченные дикторы радио и телевидения заговорили искусственным пустопорожним языком. Сотрудники АЭС пренебрегали безопасностью в безответственных экспериментах. Пустые полки тоже появились в результате движения перестройки в направлении светлого капиталистического будущего.
Видимо, правы те, кто усматривают в соответствия уровней демократического и экономического развития закон стабильного развивающегося государства. Опережение демократических преобразований в таком развитии ведет к катастрофе.
Мальцев. С.В.
|