boris-yakemenko.livejournal.com 21.07.2015 19:41
| |
Козырев, изображавший из себя Министра иностранных дел России с 1990 по 1996 год, «полагает, что западные санкции будут способствовать смене власти в стране». «Смена режима в России неизбежна, возможно, она близка», - написал он в своей колонке, опубликованной, разумеется, в The New York Times. (www.rbc.ru – "Бывший глава МИД России назвал неизбежной «смену режима» в России :: Политика :: РБК" [1] (20.07.2015, 16:04)) О Козыреве, как министре (и, вместе с этим, обо всей внешней политике России того времени) лучше всего говорит следующий эпизод. По воспоминаниям самого Козырева (и не стесняется это вспоминать), госсекретать США Уоррен Кристофер любил звонить ему в четыре часа утра по Москве. Козырев вскакивал и, как ошпаренный, бежал к телефону, думая, что что-нибудь случилось страшное. Вместо этого он слышал в трубке вальяжный голос: «Как дела, Эндрю? В Вашингтоне у нас прекрасный вечер». И так несколько раз. А когда однажды Козырев при личной встрече попытался объяснить ему, что не может добиться в Москве какого-то решения, нужного Америке, Кристофер похлопал его по плечу и сказал: «Андрей, ты должен приложить больше усилий». В конце прошлого года об этом же говорил бывший заключенный Ходорковский. «Как пишет Bloomberg, бизнесмен возлагает надежды на «переворот», совершенный «ближним кругом» российского лидера. «Я полагаю, что проблемы Путину создаст его собственное окружение», – сказал Ходорковский. (top.rbc.ru – "Ходорковский заявил о готовности возглавить переходное правительство РФ :: Политика :: РБК" [2] (12.12.2014, 19:51))
Видимо, они считывают какие-то сигналы, идущие от друзей, оставшихся во власти и считающихся «элитой». Напомним, что в 1990-е годы у нас, благодаря деньгам и открывшимся в связи с этим возможностям, образовалась т.н. «элита», прежде всего финансовая. Скинув лапти, новые господа шустро осваивали страну, беря под контроль ключевые позиции. Когда пришел Путин и объяснил, что со страной надо бы делиться ее же богатствами, одна часть элиты запела романс «Белой акации цветы эмиграции», другая «Солнце всходит и заходит, а в душе моей темно, дни и ночи часовые стерегут мое окно», а наиболее благоразумные предпочли не петь, а делиться.
Наступила стабильность. Благодаря ей, оставшаяся элита окрепла, подождала несколько лет, слезла с чемоданов Полонского и решила, что так теперь будет всегда. У них было все и этого всего становилось все больше. Весь мир был открыт во все концы, они летали завтракать в Париж, а ужинать в Лондон, такое понятие, как «цена» для них не существовало и при покупке бутылки, и при покупке яхты. Что важно – они были надежно защищены здесь, в России, от любых потрясений своими особняками и счетами там, за бугром. Стабильность (и цены на нефть) позволяли верить в то, что «так теперь будет всегда». Мало того, они привыкли считать, что Путин и все остальные, включая армию и флот, существуют именно для того, чтобы приумножать и сторожить их комфорт и благосостояние.
И вдруг произошло непредвиденное. Оказалось, что Владимир Владимирович Путин, который в эту элиту не входил и не входит, считает, что величие страны не пропорционально количеству миллиардеров, а связано совсем с другими показателями. Он решил сначала провести Олимпиаду, а потом не согласился с тем, что произошло на Украине, так как безумие США подошло к опасной черте и стало понятно, что они все равно не успокоятся. И началось… Уже Олимпиада своим размахом и успехом вызвала большое недовольство на Западе. Это можно было понять по тому количеству грязи, которое было вылито на нее оттуда при помощи доброхотных помощников здесь (и вся история с Майданом не случайно разгорелась именно в эти дни). Уже тогда, кстати, до украинских событий, заговорили о санкциях (или даже раньше, со времен смерти американского гражданина и коррупционера Магнитского).
А потом США устроили на Украине переворот, в чем Обама сам недавно признался. Переворот этот был направлен именно против России, поэтому Путин и отреагировал так, как отреагировал. Чтобы они не питали иллюзий. Для начала вернули Крым, дав попутно оценки происходящему. Это взбесило. Затем оказалось, что срочно выписанный из Швейцарии шоколадный заяц в состоянии воевать только с тараканами на кухне, а в войне с собственным народом начал терпеть одну за другой сокрушительные победы. Это горько обидело. Тут пошли санкции, запреты, ограничения. США с помощью трусоватых арабских шейхов (это они со стариком Каддафи воевать смелые) начали снижать цену на нефть и т.д. Начались проблемы с курсом рубля, ценами и другие последствия. Тут уже самым недалеким стало понятно, что прежним мир уже не будет, наступил период не просто сопротивления, а структурной ломки старой системы в масштабах гораздо больших, чем Россия.
Данная ломка всегда чревата, помимо прямых материальных потерь, возникновением молодых и злых конкурентов прежней элиты, настроенных не на сохранение, накопление и осторожное ожидание (то есть на прошлое), а на вложения, траты и риски (то есть на будущее). Но конкуренция возникает не только между «старыми» и «новыми» участниками процесса. Конкуренция возникает и между двумя основными блоками. Теми, кто владеет властью (стратеги) и теми, кто владеет деньгами и инструментами для их приумножения (тактики).
Соответственно те, кто владеет властью (Администрация), сплачиваются вокруг Путина, потому, что чем крепче Путин, тем сильнее они. Тем более, что их доходы (при наличии таковых) не связаны с их полномочиями напрямую. Те же, кто держит в своих руках инструменты (прежде всего, Белый дом), чьи доходы гораздо легче связать с кабинетными возможностями, кто напрямую работает с олигархами, оказываются в арьергарде. Кроме того, раньше залогом стабильности была компрадорская формула экономической политики: «от нас ничего не зависит, мы должны копить, чтобы пережить кризис» (Кудрин говорил об этом открыто), то есть не тратить. Теперь же условием стабильности становится сильная политическая власть, воля и именно способность и желание тратить, чтобы минимизировать последствия холодной войны, развязанной США и подкаблучной Европой против России.
В результате, комфорт и благополучие указанной выше элиты стали стремительно разрушаться уже под лозунгом «так будет не всегда». В этой ситуации странно думать, что та часть элиты, которая оказывается в арьергарде и которая теряет комфорт, согласится с таким положением вещей. И вот обслуга элиты, у которой что на уме, то и на языке, типа содержанки Собчак, стали выражать недовольство открыто. «Проекту Навальный» начали размещать заказы на дискредитацию наиболее знаковых фигур во власти и окружении Путина типа Володина (можно обратить внимание, что никто из тех, кто напрямую связан со вторым блоком элиты (тактиками), никогда не становился объектом «разоблачений» «проекта Навальный»). В антироссийские и пропорошенковские акции начали вкачивать деньги, мобилизовали, выковырнули из гнили и плесени всех давно забытых персонажей – от Касьянова до Гайдар. Если же вспомнить о том, что в декабрьских событиях вокруг курса рубля видны явные признаки диверсии (ria.ru – "В КПРФ просят ЦБ выяснить, был ли обвал рубля "сознательным" | РИА Новости" [3] (23.12.2014, 04:00)) и др.), то картина становится еще более выпуклой.
А еще нужно учесть особенности национального олигархического менталитета, настроенного только на спекулятивную (даже не рыночную) прибыль и приходящего в уныние от любых, даже самых незначительных, потерь. «Скуперфильд почему-то забрал себе в голову, что его и без того колоссальное состояние непрестанно должно расти, и если ему удавалось увеличить свой капитал хоть на один фертинг, он готов был прыгать от радости; когда же необходимо было истратить фертинг, он приходил в отчаяние, ему казалось, что начинается светопреставление, что скоро все фертинги, словно под воздействием какой-то злой силы, уплывут из его сундуков и он из богача превратится в нищего». А моральный упадок порой хуже материального. Можно вспомнить, кого после Версальского мира, спасаясь от морального упадка, поддержали и вознесли немцы, давшие миру Шиллера и Гете.
Что это значит? А это значит, что, помимо поддержки любых антироссийских и проамериканских сил (поскольку прежние бродильные «марши миллиардов» уже не работают, сейчас срочно изобретут что-то еще) потерпевшие должны будут обратить на свою сторону кого-то из наиболее знаковых и бескомпромиссных фигур в окружении Путина. Ибо надежды на сборище трех сотен фриков после слива Болотной уже нет никакой. Или же они будут дожидаться, пока кто-то предаст сам, чтобы мгновенно объединиться вокруг этой фигуры. От этого варианта Путин за последние годы выстроил серьезную систему обороны, которую часто ему ставили в вину, но только сегодня становится понятным, насколько все было правильно. Напомним, что ни один чиновник, оставивший пост, не уходил в небытие, все оставались в системе в должностях «советников», «помощников» и пр. Тем самым система сохраняла единство, не возникала пирамида обиженной и обездоленной «параллельной бюрократии», которая, окрепнув, рано или поздно обрела бы вождя и вступила в противоборство с системой. То, что это произошло бы, хорошо видно по примерам Касьянова и прочих, весь оппозиционный пыл которых проистекает из личных обид на власть. Поэтому расколоть систему будет непросто. Но это не значит, что они, обиженные, лишенные комфорта, морально угнетенные, вынужденные участвовать в поддержке инициатив Путина, не будут пытаться это сделать. И заявления, подобные указанным выше, свидетельствуют о том, что сигналы идут.
Вот такая серьезная внутренняя угроза, на наш взгляд, существует сегодня. Если «элита» притаилась – это не значит, что так, притаенная, она будет сидеть всегда. История для того и существует, чтобы не повторялись ошибки.
Ссылки
|