n-idea.am, Артем ХАЧАТУРЯН
Французский историк Люсьен Февр, основоположник школы «Анналы», на закате жизни сожалел о том, что в течение жизни не написал научный труд, посвященный пуговице. Февр, как и его последователи по «Анналам», полагал, что двигателями истории нельзя считать исключительно исторических индивидов, то есть государственных деятелей, ибо историю двигают иные силы; например, образ мыслей людей. Что же касается того, что бы написал о пуговице Люсьен Февр, то сегодня несложно сказать, что с появлением пуговицы в туалете человека изменилось многое: манера сидеть, шагать, передвигаться (к примеру, человек в халате без пуговицы чувствует и ведет себя абсолютно иначе, чем в обычном наряде, состоящего из брюк, пиджака, рубашки, галстука), что неминуемо влияет на образ мыслей человека; следовательно, даже такая мелочь, как пуговица, может быть рассмотрена как исторический фактор.
Если в первой половине прошлого века историческое мировоззрение Февра и представителей «Анналов» казалось чем-то экстраординарным, нетрадиционным, то сегодня это уже мало кого удивляет. Действительно не нуждается в доказательстве мнение, что есть в мире факторы, больше содействующие историческому развитию, чем Обама, Путин и все остальные лидеры мира, вместе взятые. Возьмем, к примеру, интернет. Именно интернет дал возможность фантастическому распространению и обмену информации, моментальному общению людей посредством электронной почты и в режиме онлайн, ускорению документооборота и т.д. и т.п. Помимо того, интернет оказал громадное содействие развитию науки: с его появлением все новейшие достижения научной мысли становятся доступными научным кругам по всему миру одновременно с их созданием, а не годы спустя.
Таким образом, вряд ли кто-либо сегодня станет отрицать роль интернета как глобального фактора исторического развития. С течением времени, с появлением социальных сетей интернет вторгся также и в политику, до неузнаваемости перекроив внутриполитическую действительность многих стран. В частности, вряд ли можно переоценить роль интернета в отгремевшей недавно «арабской весне». Достоверно известно, что ареной ливийских волнений, приведших к трагической развязке, была социальная сеть Facebook. Тот же Facebook инициировал старт египетской революции, спровоцировал волнения в Иране (правда, своевременно пресеченные режимом). В России сегодня наиболее популярные общественные деятели – детища интернета. Блогер Навальный, которого Сергей Миронов намеревался назначить председателем счетной палаты, Удальцов и многие другие, а также курируемые ими общественные движения – все они были бы немыслимы без интернета. Добавим, что протестные движения в России за последний год, усилившиеся в период думской и президентской кампаний, также имеют в качестве главного источника интернет.
В Армении интернет пока что не стал политическим фактором, хотя и в сетях зачинаются многие общественные инициативы (в частности, экологические). Однако недалек тот день, когда Facebook станет ареной серьезных политических инициатив, которые внесут определенные изменения в политическую действительность. Несложно предугадать, что интернетом воспользуются и политические силы с целью контролирования молодежи и политически активной части населения посредством пропаганды своих идей и очернеия оппонентов. Так, среди активных политиков уже есть некоторые, успешно пользующиеся интернетом в деле распространения своих идей. К примеру, Варданик Осканян чуть ли не ежедневно обращается к общественности со своеобразными мессиджами. И надо сказать, что трибуна, которую он избрал (Facebook), гораздо эффективнее, чем любое средство массовой информации: во-первых, аудитория несравненно большая, во-вторых, нет надобности платить «независимым» СМИ за интервью с самим собой. Не уступает по активности Осканяну министр Ашотян (правда, тот пока что балуется в сети, иногда ехидничает в адрес оппонентов РПА, в общем, его пребывание в сети политической кампанией не назовешь).
Словом, можно поименно назвать многих отечественных деятелей, превосходно чувствующих себя в интернете и использующих глобальную сеть в собственных политических целях. Как видим, интернет – стихия. В этом виртуальном мире может зародиться и перебраться в реальность все что угодно, в основном – непредсказуемое. К примеру, кто бы мог подумать, что монолитный режим Муаммара Каддафи может рухнуть под ударами шторма, первые волны которого появились в интернете. Вопрос, который должен стать предметом серьезного анализа, заключается в следующем: ожидать ли Армении сюрпризов от интернета? Безусловно. Вопрос лишь в том, насколько они будут пагубны для режима, общества и государства в целом. Не думаю, что в Армении кто-либо всерьез задумывался о политическом потенциале социальных сетей, так как в Армении нет даже внятной концепции внутренней политики, точнее, вся она (внутренняя политика) строится по принципу кланового управления. Клановость, конечно же, предполагает управляемость и контролируемость, однако не думаю, что она будет способна перебороть стихию, появившуюся в глобальной сети и выплеснувшуюся в объективную действительность.
Виртуальную стихию не интересуют экономическая программа партиии «Процветающая Армения» и ее кандидаты на министерские посты, не интересуют также программные установки РПА и АНК. Стихия в свободном, неконтролируемом пространстве появляется тогда, когда есть причина общественного недовольства, и если ППА можно усмирить министерскими портфелями и всевозможными квотами, то со стихией торг невозможен. Что же будет, когда она переберется в объективную действительность – сложно сказать. Однако стоит над этим подумать. Полагаю, Армения в самое ближайшее время столкнется с новой проблемой – с громадным политическим потенциалом интернета. Ни Египет, ни Ливия с ней не справились, частично справился Иран.
Думаю, с ней можно справиться лишь в том случае, если будет дана адекватная оценка, но непременно с учетом того, что зародившаяся в свободном и неконтролируемом пространстве стихия и ППА, РПА, Гагик Царукян и все остальные участники политического процесса – абсолютно разные вещи.
|