Рукописи не горят. Вот оно как, сверхлюдына Сергей Лойко.
ПРОКЛЯТЫЙ ГОРОД ZERO
В Славянске я хотел снять очередь за молоком. Гигантская очередь к желтому молоковозу посреди города. Я даже камеру не успел поднять.
Столько агрессии. Море злобы и ненависти. Вся эта толпа из нескольких сотен сорока – шестидесяти-летних женщин и десятков двух бомжеватых мужичков, наконец, определилась в выборе врага.
Уже исчезло с их засранных улиц блядское российское телевидение перед которым они денно и нощно истерили и взывали к священному идолищу кремлевскому, чтобы забрало их в царство свое кощеево.
Российские зомбопропагандоны исчезли, идолище послало их нахер, и для них я был воплощением вселенского зла.
Никогда еще я не попадал в такое торнадо гнилозубого дыхания черни, никогда еще не был под таким чернобыльским рентгеном дистилированной ненависти советского быдла, родом из Окаянных Дней.
Они вопили, что их бомбили, что был геноцид, что была резня и весь набор ВГТРК-ашой кургиняно-киселево-соловьевской блевотины. И что теперь я, ебанный хохол(?), издеваюсь над жертвами геноцида, пытаясь снять на камеру их неуемную жажду молока.
Я повернулся, выключил камеру и уехал нахер из этого совкового быдло-ада.
Только безумно жаль всех этих мальчиков майдановских с горящими глазами, погибших под Славянском, чтобы освободить от бандитов эту кучу человеческого хлама.
Сергей Лойко.
Это очень хороший материал, и спасибо Александру Коцу, сохранившему его.
Киевский репортер Сергей Лойко, возмущенный негодованием людей, которых бомбили, которых геноцидили, которых резали, уехал нахер, где ему самое место, и дай ему Бог уместиться на херу плотно. Он типичен и не важен.
А важно, что градус ненависти к Руине и ее карателям в Донбассе накалился до уровня, который охлаждается только кровью. И когда Донбасс придет в Майданек, пусть сергеи лойко и прочая шваль не обижается.
Посеявший ветер жнет бурю.
Они посеяли бурю, - и не им жаловаться на урожай.
|