Eurasia Daily – eadaily.com 08.06.2020, 17:53
Рафаэль Хакимов с написанной под его руководством семитомной «Историей татар». Иллюстрация: business-online.ru
Похоже, Владимир Путин решил если не покончить, то обуздать казанскую этнократию[1]. Было бы непростительно, если бы он не использовал для этого вопрос переизбрания Рустама Минниханова на пост главы Татарстана. Факт глубокого социально-политического кризиса в России неоспорим. Задача № 1 — не дать ему перерасти в острую фазу. В числе прочих мер устранение «новой старой оппозиции» — этнократии.
Но сначала о глубинной причине надвигающегося кризиса. Надеемся, читатель правильно поймёт причину упоминания США уже во втором абзаце. Два года назад думающих американцев потрясла статья в The Atlantic «Америка не является демократией» (America Is Not a Democracy), текст можно найти и на русском языке. Автор — Яша Мунк, преподаватель политической теории в Гарвардском университете, публицист, писатель, борец с фейками как с глобальной угрозой информации. В 2017 году сам стал жертвой одного антироссийского фейка[2] и русофобии в своих публикациях заметно поубавил.
В статье Мунк приводит данные исследования коллеги по университету Раджа Четти. Тот рассчитал, что более девяти из десяти американцев, родившихся в 1940 году, по достижении 30-летнего возраста, т. е. в начале 1970-х, зарабатывали больше, чем их родители. Разумеется, с учетом покупательной способности и прочей разницы реалий двух периодов. А вот среди 30-летних американцев, родившихся в 1980-х, счастливчиков в 2010-х оказалось только около половины. И тенденции отнюдь не радужны. В серии статей Мунк делает вывод, что не какие-то ситуативные проблемы в стране, а именно это отсутствие перспектив у самого обычного, среднего американца построить своё маленькое счастье является глубинной причиной кризиса и очень скоро приведёт страну к взрыву. За что его и назвали «пророком крушения».
В 1970-х вот такой же самый средний советский гражданин даже не 30 лет, а куда младше, мог снисходительно похлопать по плечу отца и рассказать тому о своих перспективах. Он смутно представлял грядущую победу коммунизма во всём мире, зато точно знал, когда у него будет своя квартира, машина, дача, когда поедет по путёвке в Крым, а потом даже в Болгарию, и сколько будет лежать на сберкнижке к пенсии. Это, конечно, по максимуму. Кто-то не переносил «железяк» и запаха бензина, кому-то бабка уже завещала дачу, а кто-то с нетерпением ждал выходных, не говоря об отпуске, чтобы отдаться любимому делу — изготовлению расписных разделочных досок (которые приносили в семейный бюджет ещё один оклад и более). Мечтать больше было не о чем, но то, о чём мечтать было можно, было д о с т и ж и м о. И это была лучшая жизнь, чем жизнь родителей в их 30 лет.
Сегодня и все последние 30 лет миллионы молодых людей в России раз за разом ныряют с головой в бизнес. И выныривают, захлебнувшись. Подкармливаются у родителей и ныряют снова. Те, кто не погиб, не спился, у кого не «схлопнулся мотор», кто не вышел в окно и смог разменять пятый десяток, вдруг понимают, что «это всё». Лучше не будет, еще одна болезнь — родная язва желудка или пандемия — и гасить кредиты будет нечем. Это не песни в пользу бедных. Это не краткосрочный кризис, преодолеваемый в ручном режиме. Это системная проблема. Которая, в свою очередь, выливается в один из трех признаков революционной ситуации по Ленину — низы не хотят жить по-старому. Этот признак подвергался наибольшей критике за свою «субъективность»: «Что значит: „не хотят“?» Трансформация дикого капитализма в социальный непростительно затянулась. Ещё раз: революции делают не «объективные причины» сами по себе. Бунтуют в эти дни США, а не Гайана, где не просто начали добывать нефть, но и не боятся, что народ ее «проест». И первые, пока еще «копеечные», доходы народ начал вкладывать в малый бизнес, в своё маленькое счастье. Революцию делает настроение: ощущение безысходности, страх, отчаяние. Революцию предотвращает надежда.
Повторим наш вывод, сделанный в одной из статей: у президента РФ есть единственный способ предотвратить сползание России в тяжелейший политический кризис: провести действительную национальную демократическую революцию, отказав элитам в дальнейшей «ренте лояльности» (см. « Путин между „рентой лояльности“ и вечностью в политике[3] »). И начинать следует немедленно, пока ситуация с двумя другими признаками революционной ситуации — верхи не могут управлять по-старому и повышение активности масс — властям кажется приемлемой. Но только кажется.
Идеологи цветных революций всегда подчёркивают одно из необходимейших условий успешного государственного переворота — вовлечение элит. Михаил Саакашвили (министр юстиции и председатель городского совета Тбилиси), Арсений Яценюк (министр экономики, иностранных дел, председатель Верховной рады), даже народный дальше некуда Никол Пашинян (депутат парламента и лидер фракции «проевропейской» {читай: соросовской} партии), все без исключения лидеры цветных революций — выходцы из власти. Они знают, как функционирует власть, как её ломать и как перехватить при удобном случае. Отсюда постулат: в правительстве и парламенте не должно быть людей, готовых возглавить или поддержать антиконституционную смену власти.
Не каждый бунт (да, только один на многие десятки) перерастает в действительную революцию с глубокими социально-экономическими реформами. Либо власти (элиты) сбивают накал, имитируя начало реформ и даже «верхушечный переворот», либо бунт активно подавляется, либо сдерживается и выдыхается. Без подпитки извне на всё про всё есть несколько дней (в менее развитых странах) или недель (в более развитых). Очень-очень грубо: «всё разграблено, жрать нечего, власть сильна, пора в стойло». Если оппозиционные элиты не совершат госпереворот с дальнейшей революцией или без. Не каждый бунт перерастает в революцию, но каждая революция начинается с бунта. Без этого даже «паркетная оппозиционная» элита рта не раскроет.
В конце концов, чтобы расшевелить фрондёрствующую, но трусливую элиту, а заодно парализовать противника, бунт можно организовать. Как в феврале 1917-го, когда на станциях и разъездах у Петрограда были остановлены десятки поездов с хлебом. Остановлены прямыми указаниями тех, кто затем уговорил государя отречься от власти и стал первым Временным правительством. Или как осенью 1991-го, когда Борис Ельцин не раз и не два заявлял, что цены придется отпустить, «но попозже», а в октябре 1991-го даже вынес этот вопрос на обсуждение V Съезда народных депутатов РСФСР. Серьёзный дефицит превратился в тотальный: заводы перестали отгружать товар, оптовые склады придерживали: все ждали часа икс. Магазины опустели. Защищать «эту власть» никто не хотел. После августа Ельцин уже мог продавить необходимые и быстрые решения через Кремль, но тогда его могли и подставить: слить озлобленному населению имя инициатора реформ. А ведь даже в сентябре 1991 года отпуск цен не был бы столь болезненным, как в январе 1992-го, и вовсе не предрешенным оказался бы развал Союза. Но на кону стояла в л а с т ь. И так почти во всех революциях. Не произносила Мария-Антуанетта фразу: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». Но кто-то фразу «услышал» и передал толпе. Точнее, прочитал у Жан-Жака Руссо 20 годами ранее и удачно вспомнил.
«К чести» идеологов цветных революций, их труды носят общий характер, а не направлены исключительно против России. Самые солидные из этих теоретиков детально прописывают механизм определения слабых звеньев во властных структурах — правительстве, парламенте, окологосударственных органах, СМИ-официозах — и способы их вовлечения в цветную революцию. Гораздо меньше пишут о региональных властях (а ведь в России ранг губернатора соответствует рангу федерального министра) и почти не обращают внимания на характерную черту России — «этнические субъекты» федерации. Похоже, российские идеологи, противостоящие «цветным», учатся на книгах Джина Шарпа, а потому также склонны недооценивать угрозу со стороны этнократии. Не обращать же внимания на вопли всяких маргинальных публицистов-русофобов! Не солидно, не соответствует статусу проблемы.
Между тем там, где речь идёт о ненависти к «преступной власти», рафинированные либералы и дремучие националисты легко идут на союз, без всякой рефлексии. Достаточно вспомнить летний 2019 года «Форум свободной России» в Вильнюсе, на котором полтысячи «отцов русской демократии» вполне серьёзно обсуждали обращение «Татарского правительства в изгнании» с просьбой признать независимость государств «Идель-Урала»: «Татарстана, Башкортостана, Чувашии, Удмуртии, Марий-Эл и Эрзяно-Мокшании (Мордовии)». Пообсуждав, ответили письмом: «О задачах и ответственности освободительных сил», в котором попросили союзников подождать решения сразу после падения «режима». (См. « Онижедети» на Тверской: выводы и прогнозы[4] »)
Несмотря на ряд косметических мер вроде устранения явных противоречий конституций республик Конституции РФ, этнократия процветает, буквально выхолащивая каждое новое требование центра привести «практику законоприменения» в соответствие с законами России. Это хорошо видно на примере системы среднего образования Татарстана, где не мытьём, так катаньем, но препятствуют норме о добровольности изучения татарского языка. Этот же регион захлёстывает вал псевдоисторической литературы. Проблема общая для всей страны, но не везде эту «историю» пропагандируют и навязывают школам чиновники.
Здесь особенно заметен Институт истории имени Шигабутдина Марджани Академии наук Республики Татарстан. Главный посыл исследований которого — абсолютно лживая и русофобская концепция «Российское государство — наследник Золотой Орды». При посредничестве Казанского ханства, разумеется. Ханства, которое положило начало развалу Золотой Орды, а затем активно сотрудничало с Русским царством в ее уничтожении! (См. « Стояние Госдумы на реке Угре. Как обесславили День воинской славы[5] »). Не мог Иван Грозный позаимствовать у Орды или Казани и абсолютизм. Во-первых, потому, что в этих государствах до самого их конца была развита родоплеменная демократия, ограничивавшая власть ханов, а во-вторых, остаётся открытым вопрос, у кого в ту же эпоху позаимствовали абсолютизм Франция, Австрия, Швеция и другие европейские государства? Цель продвижения упомянутой концепции понятна, и она — самое «научное» направление в деятельности института. Многие его труды просто брызжут русофобией, едва маскируя ее заменой слова «Россия» словосочетанием «царский (советский) режим».
Поэтому неудивительно, что условием «переизбрания-переназначения» Минниханова на пост главы республики стало вероятное переформатирование данного института. Вопрос, насколько глубоко федеральные власти понимают возможности этнократии Татарстана, то, что финансовые возможности «советников» Минниханова из числа «этнократии 1990-х» позволят легко возродить тот же институт, продавливать «добровольно-принудительное» изучение татарского языка, далее наращивать националистическую пропаганду.
Интересно, что в тот же день, когда появились первые сообщения о расформировании русофобского института, первое лицо Якутска выступило в защиту «шамана», идущего в Москву «изгонять Путина (см. « В деле «шамана» мэр Якутска явила женское лицо местной этнократии[6] »). Тувинские чиновники рассуждают о том, что строительство железной дороги Курагино — Кызыл, задача которой связать месторождения республики с Транссибом и промышленными центрами России, «имеет смысл» только с условием ее продолжения в Китай. Возможно, это экономически оправданно. О планах соединения ветки с железнодорожной сетью Монголии и Китая говорил и Сергей Шойгу. Тут обращает на себя внимание стилистика постановки «условий» Москве. Вертикаль, говорите? Реджеп Эрдоган выражает соболезнования «братскому народу» (см. « Эрдоган разделил боль «черкесских братьев, изгнанных со своей родины[7] »). Ему вторит Арсен Каноков, член Совета Федерации, ранее глава Кабардино-Балкарии. Да-да, виноваты не русские. Виноваты цари. Один, мечтавший набрать черкесскую гвардию и всячески показывавший черкесам своё расположение, и другая, при которой границы России только подошли к Кубани. Главное, что их имена со школьной поры запомнились (см. « Каноков: Во вражде черкесов с Россией виновны Петр I и Екатерина II[8] »).
Почти анекдот, свидетелем которого автор стал на Кубани несколько лет назад, когда, в общем-то, скорее парень, чем подросток гордо заявил: «Я не русский, я кубаноид!» Услышал от кого-то это ироничное прозвище, но не разобрался. Можно не сомневаться, в случае серьёзного кризиса многие вполне себе великорусские элиты внимательно присмотрятся к лозунгам «национальных». С «обидами» на Москву, со «скрываемой» историей, с полицейскими кордонами на границах областей: «Не отдадим кубанское (волгоградское, воронежское) зерно (масло, мясо, молоко)!». Забыли 1991-й и 1998-й? Выход один: выжигать эту «опцию решения проблем» калёным железом. Начиная с регионов этнократии. Решение проблем одно: справедливое общество, «общество равных возможностей» (держите меня семеро). Надежда предотвращает революцию.
P. S. EADaily: Сегодня директор Института им. Марджани Рафаэль Хакимов заявил[9], что никакой ликвидации данного института не будет, назвав это «победой общественного мнения». При этом он заверил, что, хотя он не может больше находиться у руля учреждения, там останется сплоченная команда, которая готова решать любые задачи и отстаивать свои научные достижения. Также он упомянул практически все высшее руководство республики, которое так или иначе находится в тесном идеологическом контакте с упомянутым институтом.
Альберт Акопян (Урумов)
Источник eadaily.com/ru/news/2020/06/08/nadezhda-predotvrashchaet-revolyuciyu-etnokratiya-pooshchryaet-haos 08.06.2020, 17:53
Ссылки
[2] – | Лектора Гарварда уличили в распространении фейковых новостей о России - РИА Новости, 20.07.2017
20.07.2017, 17:08 (03.03.2020, 05:27)
ria.ru/20170720/1498853889.html
|
|