antizoomby.livejournal.com 16.04.2018 17:41
| |
Каждый год в Бразилии убивают более 60 тысяч человек – около 160 убийств в день. Большинство убитых – чернокожие молодые люди с городских окраин, где власть государства проявляется только в виде полицейской силы. Хотя полиция виновна не во всех убийствах, она прямо или косвенно нажимает на курок, который убивает чёрную молодёжь. Книги, научные статьи, доклады, документальные фильмы, редакционные статьи – все осуждают насилие в стране, которую называют «землёй сердечного человека». Это пустая трата времени, энергии и ресурсов. Никто не прилагает усилий, чтобы сделать из этих массовых убийств национальный скандал. Все убеждены, что слово геноцид – это преувеличение ситуации в стране, в которой расовое разделение не такое жёсткое, как в США или в Южной Африке. Апартеид и законы Джима Кроу обычно упоминаются, чтобы показать, что в Бразилии относительно «мягкие» расовые отношения. На самом деле, на протяжении всей истории в Бразилии существует режим расового террора, который не отличается от режима в США и ЮАР.
Мы говорим об извращённой социальной системе, которая основана на страданиях негров, несмотря на видимость расовой гармонии. В Бразилии говорится: «у всех в жилах течёт кровь негров и индейцев, и у бедных и у богатых». Это справедливая картина для страны, которая была последней страной в западном полушарии, отменившей рабство, и где домашняя прислуга до сих пор находится в положении рабов (в тёмной маленькой каморке в доме белых хозяев), не говоря уж о линчевании, которое становится всё более распространённым. Трудно найти параллель между нынешним смертоносным расовым насилием в Бразилии и другими странами так называемого демократического лагеря. Можете представить себе страну, в которой ежедневно убивают 160 негров, несмотря на мирное положение? Можете представить себе страну, в которой полиция «законно» убивает 12 человек в день? Чёрные трупы, лежащие на улицах или в фавелах, не заслуживают освещения в СМИ.
От рабства и до расовой демократии Бразилия никогда не переставала быть кладбищем для негров. Будь то обычное насилие в виде бедности и голода, или убийства и полицейское насилие, распространённое в расово-разделённых городах, жестокость бразильского общества противостоит времени. Хотя Бразилия в этом неуникальна, полиция используется для преследования чернокожих. Полицейский террор каждый год бьёт новые рекорды. По данным[1] Бразильского форума общественной безопасности, в 2016 году полиция убила 4224 человек. Это на 25% больше, чем в 2015 году, а всего с 2009 по 2016 год полиция убила около 21000 человек. Статистика жертв: 99% мужчины, 82% молодёжь 15-29 лет, 76% негры. В 2017 году преступная военная полиция Рио-де-Жанейро убила 1120 человек – для сравнения полиция Сан-Паулу убила 965 человек. Эти статистические данные учитывают только «юридические убийства», и не учитывают «исчезнувших» и «неизвестные убийства», которые превратили бедные и негритянские городские окраины Бразилии в жуткие районы.
Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу – всего лишь малая часть картины гнилой полиции, которая совершает неописуемые акты насилия по всей Бразилии. Нет никаких причин думать, что эти цифры не будут увеличиваться в следующие годы при условии оккупации городских окраин бразильской армией. Режим использовал армию для «усмирения» Рио-де-Жанейро сразу после переворота, спорного импичмента Дилмы Русеф и массовых протестов. Но аналогичная ситуация наблюдается по всех стране. Как ни странно, армейская интервенция может восстановить связь белых прогрессивных сил с бедным и чернокожим населением. В то время как белые активисты среднего класса считают президентский приказ армии следить за общественной безопасностью в Рио-де-Жанейро новой фазой антидемократического переворота, для чёрных активистов «фавелы всегда находились под оккупацией» и «путч был направлен против жителей фавел». Если мы выступаем против вторжения армии, мы должны помнить, что постоянные блок-посты, произвольные аресты, коллективные наказания, стрельба с вертолётов, убийства и исчезновения показывают, что для тех, кто постоянно живёт в смертельной опасности, не существует прав человека. Фавела – это иностранная земля, а её жители – враги, которых нужно уничтожить.
«Хронически невыполнимо».
Лучше всего Бразилию можно описать фразой «хронически невыполнимо» (по крайней мере, с точки зрения чернокожих), как назывался документальный фильм[2] Серджио Бьянки. Можно было бы подумать, что волны модернизации, через которые страна прошла за последние десятилетия, подорвут колониальную систему. Но я подозреваю, что ситуация не улучшилась, а ухудшилась. Деколонизацию всё ещё необходимо завершить. Мой пессимизм не мешает мне видеть оживлённую политическую жизнь негритянского движения, которое успешно боролось за права человека и против мифа о расовой демократии. Из-за активности чернокожих государство пошло на некоторые уступки. Чёрные активисты обычно шутят: «если мы не будем бороться, они отменят отмену рабства». Эта борьба жизненно необходима для поддержания некоторого свободного пространства. Однако, продолжающийся негритянский геноцид вселяет в нас пессимизм. Непримиримые слова Малкольма Икса раскрывают бразильскую реальность: «Если вы воткнёте мне нож в спину на 9 дюймов и вытащите его на 6 дюймов, это не будет прогрессом. Если вы вытащите его совсем, это не будет прогрессом. Прогресс – это исцеление раны, причинённой ударом. Но они даже не вытащили нож, не говоря уж об исцелении раны. Они даже не признают, что нож в спине». Здесь полицейское государство гарантирует, что нож остаётся в спине, ежедневно поддерживая расовый и социальный порядок, при котором чернокожие эксплуатируются на низкооплачиваемой работе, выживают в сегрегированных фавелах, гибнут и исчезают.
Если, с точки зрения чернокожих, Бразилия – «хронически невыполнимое» место то, что нам делать? Поскольку мы боремся за свои жизни и за достойную жизнь всех чернокожих, мы знаем, что сейчас недостаточно участия прогрессивных левых сил в политике, организации гражданских демонстраций и голодовок протеста, написание манифестов, книг и статей. Мы устали хоронить наших людей… старых, молодых, здоровых, больных. Несмотря на активные протесты старого и нового поколения чернокожих, бразильский террократический режим продолжает убивать негров в ужасающих масштабах в рамках нормальной политической жизни этой страны.
Обычные антинегритянские войны.
14 марта была убита 38-летняя активистка бразильского негритянского движения Мариэль Франко. В центре Рио-де-Жанейро, когда она возвращалась с общественного мероприятия, посвящённого исключению чёрных женщин из политической системы, в неё выстрелили пять раз. Мариэль была чернокожей лесбиянкой и членом городского совета от фавелы, бесстрашно выступавшей против полицейского террора. За несколько дней до смерти она написала в twitter, что полиция похитила двух молодых людей в соседней фавеле Акари. Она также призывала комиссию по правам человека отслеживать полицейские и военные злоупотребления во время военной интервенции Мишеля Темера.
Политические убийства Мариэль и её водителя Андерсона Гомеса возмутили общественных активистов в Бразилии и во всём мире. ООН опубликовало заявление[3], в котором говорилось: «она была одним из главных голосов в защиту прав человека в этом городе… участвовала в разработке политической платформы борьбы против расового и гендерного неравенства, против насилия, особенно в беднейших районах Рио-де-Жанейро». Чёрная активистка Марсель Декоти[4] написала в своём блоге: «убийство нашей Мари – это предупреждение всем чёрным, которые борются за права в фавелах. Это предупреждение всем нам. Боль невыносима, потому что они безжалостно заткнули голос одной из нас».
Убитую Мариэль снова и снова убивали правые блогеры, полицейские и консервативные судьи, распространяющие фальшивые новости о её предполагаемом участии в торговле наркотиками и в «бандах» фавел. Эти фальшивые новости были сфабрикованы, чтобы оправдать полицейский террор в отношении Мариэль, Андерсона и жителей фавел, которые, с точки зрения расистов, виновны в своём происхождении, а все, кто выступает против полицейского насилия – «адвокаты головорезов». Нападая на Мариэль, как это обычно происходит с убитыми полицией чёрными бразильцами, они пытаются повторно убить её и деморализовать борьбу за права чернокожих, и в частности чернокожих женщин, которых называют причиной «городской небезопасности»[5].
Мариэль осмелилась нарушить территориально-расовый порядок бразильского общества. Она была одной из немногих чёрных женщин, занимающих избранные должности в стране, в которой они практически исключены из политической и экономической сфер, несмотря на то, что негры составляют половину населения. По данным Revista Forum[6], чёрных женщин чрезвычайно мало в бразильском парламенте, в нижней палате которого только 11 женщин из 513 членов, и только 1 женщина в Сенате. Это отражает их положение во всём обществе. Данные бразильского правительства[7] и ООН[8] показывают, что чёрные женщины составляют 61% домашних работниц, они зарабатывают 58% доходов белых женщин, они составляют 68% женщин-заключённых, и, в то время как уровень убийств белых женщин снизился с 2003 по 2013 год на 9%, уровень убийств чёрных женщин вырос на 54%. Наконец, чёрные женщины занимают лишь 0,04% директорских постов в крупных бразильских корпорациях.
В Рио-де-Жанейро действует та же самая система, в то время как городской апартеид рекламируется на мировой арене как замечательный город. Мариэль была избрана в городской совет за свою мучительную и неоплачиваемую борьбу за права чернокожих женщин в фавелах Рио-де-Жанейро, где она тоже жила вместе со своим ребёнком. Сталкиваясь с барьерами коррумпированной политической системы белых мужчин и со слишком медленным пробуждением левых партий, она смогла стать пятой на выборах 2016 года в Рио-де-Жанейро. Она стала одной из 32 сотрудниц городских советов в Бразилии[9] и единственным независимым чёрным членом в городском совете Рио-де-Жанейро.
Из-за этого её смерть стала ужасным событием для миллионов чёрных бразильцев, которые всё ещё надеются на представительскую демократию. И всё же главная трагедия её смерти заключается в том, что она не стала трагедией. Её жизнь была исключением, её смерть стала нормой. Разве эксплуатируемое, избитое, больное, мертвое тело женщины из фавелы – это не часть политического ландшафта Рио-де-Жанейро и Бразилии? Любой, кто достаточно хорошо знаком с этой адской страной, знает приземленные ритуалы деградации чёрных жизней, которые могут иногда вызвать временный скандал, но, в конце концов, он становится «обычным террором». Сколько ещё смертей нам придётся оплакивать, пока машина государственного террора не остановится? Кто сможет защитить нас от полиции? Пока вы читаете это, молодые бразильцы страдают от обычного насилия бразильского государства и расистских общественных отношений.
Опасно балансируя на тонкой линии между пессимизмом и цинизмом, я хочу напомнить о своём чувстве безнадёжности по поводу Бразилии и обычной антинегритянской войны, которая стала частью национального характера и духа. Ради справедливости надо сказать, что убийство Мариэль объединило тысячи людей, которые вышли на протесты против полицейского террора. Существует также определённая политическая активность среди белой молодёжи среднего класса, мечтающей о развитой и разнообразной Бразилии. Вопрос заключается в том, сколько продержится такое объединение, и готова ли прогрессивная гражданская общественность поддержать чернокожую молодёжь, когда танки и вооружённые солдаты нападут на фавелы. Именно это волнует Лоренсо да Сильву[10] - друга Мариэль. Он откровенно сказал: «Это было предупреждение фавеле, а не белым левым и не мачо Рио. Цель – показать фавеле, чтобы она была осторожной: для тебя нет здесь места, не протестуй, не угрожай. Соглашайся!» Политическое объединение нестабильно, условно и, как правило, неэффективно, потому что фавела – это другая страна, а жители фавелы – иностранные враги.
Мы – пессимисты мысли, но оптимисты воли. Поэтому мы боремся. На похоронах Мариэль и Андерсона скорбящие и отчаянные чёрные активисты подтвердили своё желание продолжать радикальную борьбу за переопределение демократии и условий участия негров в общественной жизни. Суть в том, что мы не будем молчать, им придётся убить всех нас, мы все – Мариэль. По крайней мере, на мгновение, чёрная смерть нарушила гегемонистские рассказы о насилии в Бразилии и сломала стену безразличия в традиционной публичной сфере. Но до каких пор это будет продолжаться? Если не изгнать военную полицию, если не пересмотреть отношения между фавелой и страной, и если не закончится антинегритянская война, то, по моему мнению, будущее можно будет описать словами Кафки: надежда есть, но не для нас!
Источник: Marielle Franco’s Assassination: One of Tens of Thousands of Black Murders in Brazil[11], Jaime A Alves, blackagendareport.com, March 21, 2018.
Ссылки
|